Крейн, Л. А. Адмирал : кинороман / Леонид Александрович Крейн // Мурманский берег : литературный альманах / [Союз рос. писателей ; сост. Б. Н. Блинов]. – Мурманск, 1993.

Все снова подсаживаются к столу, выжидательно смотрят на Рудакова. Он медленно обводит всех взгля дом и начинает говорить — неспешно, с паузами, будто не сразу находя нужные слова, но все же находя их, точно, подогнанно одно к другому: — Какие уж тут заключения? Шутить изволите, Ким Тимофеевич! Ну какой я вам командир! Но сказать хочу и скажу... И прежде всего — спасибо. Именно спасибо — за праздник, который вы мне подарили. И дело не только в нашем с вами подъеме флага сегодня — здесь, далеко от моря и флота. Спасибо вам за память о флоте, за эту сохраненную вами верность ему. — Это не нам, это флоту спасибо! - - говорит старший Корнеев. — Понимаю вас, Кирилл Матвеевич! — улыбается Рудаков. — Но я говорю о другом, о главном. Именно для меня главном. Вот я подводник. Много лет служил непосредственно на лодках. Да и сейчас... словом, на берегу не так уж много сижу. Могу, в общем, называть себя... Нет, надо, наверное, пояснить. У подводной лодки — быть может, вы слышали — два корпуса. Легкий — тот, что снаружи. Он больше для обводов, почти не несет нагрузки. И прочный — главный. Он, собственно, и заключает в себе и технику, и оружие, он и давление на глубине держит. Ну и мы, грешные, внутри него обрета емся. Именно от его прочности и дело наше, и жизнь зависят. Так вот. Мы, подводники, любим — особенно в молодости — называть себя постоянными жителями прочного корпуса. Ну, как бы гордость службой своей выражаем. А заодно и подчеркиваем: вот, дескать, какие мы — и в железных ящиках живем, и вон, как Виктор сегодня пел, не воздухом, океанскими глубинами ды шим... В общем, живем мы так, сами себя похваливаем и, знаете, очень к этой своей особости... привыкаем. И вот сегодня... Поездил я с Кимом, посмотрел ваш колхоз, дело ваше... И то, как вы в строю утром стояли... Очень эго одно с другим как-то прочно сложилось. И как, чтоб людей кормить, работаете, и как воинами, пусть и в запа се, себя сохраняете... В общем, за вас, друзья. За настоя щий — не железный, а человеческий — прочный корпус! Ночь. Притихло воронежское село Кожемякино, спит, набирается сил для нового дня. На крылечке Колобовско 231