Крейн, Л. А. Дуга большого круга : повесть / Леонид Крейн. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 1980. - 285, [1] с. : портр.

теперь, издали, одним днем, памятным по-особому. А разделились они по тому, каким виделся Пав­ л у Марэн Феодосьевич. Вначале Ермаков словно спал, и, как бы компен­ сируя эту его бездеятельность, весь экипаж трудил­ ся не переводя дыхания. Потом, словно позабыв о солидном своем возрасте и серьезной должности, с молодым бесшабашней раскручивал пружину ко­ рабельного праздника. И, наконец, настал третий день — день, когда Климов увидел капитана второ­ го ранга по-настоящему. Если Павла удивило начало, то теперь жизнь на лодке выглядела для него и вовсе странной. Это была та самая часть похода, ради которой лод ­ ка, собственно, и вышла из базы. Ведь тогда, в самом начале, все эти маневры, атаки, уклонения были условны почти кабинетно. «П о ч т и » означало только о д н о— лодка двигалась, чутко вслушивалась в шумы идущих своей дорогой судов и кораблей, маневрировала для выхода на кур­ сы атак и уклонений, но дальше... Дальш е отсеков, отделенных от остального мира стальными листами обшивки прочного корпуса, это не распространялось: шла отработка боевых расчетов. И все было похоже на базовый учебный кабинет, который вдруг сорвал­ ся с места, но и в море продолжает выполнять свое назначение. Ведь так бывало не раз и в базе: коман­ дир, занятый чем-то своим, командирским, отсутст­ вовал, и вместо него всем руководил старший по­ мощник. Теперь же, после встречи с плавбазой и суточ­ ного отдыха, начиналось главное: теперь экипажу предстояло фактически прорывать противолодочные рубежи, искать и атаковать противника, уклоняться от его ударов и снова атаковать. И пусть «против­ ником » сейчас были свои же — только надводные — североморцы, пусть выпущенные лодкой торпеды несли впереди не боевые головки, а лишь располо­ сованные красно-белой окраской буйки, заполнен­ ные до времени всего-навсего водяным балластом, пусть все это было тоже учебой, но теперь пошла работа всерьез, без упрощений, и только ставкой по-прежнему была не жизнь, не смерть или победа, а оценка в «та бе ле успеваемости». 61