Крейн, Л. А. Дуга большого круга : повесть / Леонид Крейн. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 1980. - 285, [1] с. : портр.

чиваться. Климов даже толком не познакомился со всеми: на берегу не успел, а здесь уже было не до «разрешите представиться». Но одно — и самое важное — он уже сумел по­ нять и оценить: с такими людьми можно и хочется жить. Лишь небольшое одинокое пятнышко л егло поначалу на такое вот ощущение чистоты склады­ вающихся отношений Павла и его новых друзей. Правда, до настоящих друзей еще не дошло, и сам Климов вряд ли употребил это слово — он вообще не очень доверял тем, кто легко, не задумываясь, на­ зывал им каждого знакомого, и предпочитал при­ крываться в подобных случаях шутливым «сохлеба - т е л и », намекая на общие обеды в кают-компании,— но тут-то как раз дело было не в этом: «сослуж ив ­ ц ы » звучало бы чересчур казенно, «товарищ и » — слишком нейтрально, а отношения начинались и впрямь дружеские. Когда Павел узнал, что он все-таки зачислен в экипаж Ермакова — правда, временно, лишь на предстоящий поход, — первое, что он испытал, — первое после короткой, но сильной, действительно настоящей вспышки радости, было чувство благо­ дарности. Нет, не просто удалось Марэну Феодосьевичу добиться этого зачисления. Нашлись люди — и не­ мало, — которые посчитали, что посылать Климова в такой дальний и такой ответственный поход сразу после всего случившегося не только неразумно, но даже вредно. — Черт его знает, — говорили они, — что у п ня теперь на уме. Всыпали-то ему крепко, пожалуй, и чересчур. Возьмет да и выкинет с обиды фортель — не расхлебаться. Пусть лучше на берегу посидит, поостынет. Именно они, эти люди, имели власть, именно они решали. А власть и ответственность, то есть право решать и обязанность держать ответ за других, не­ редко делают людей очень осторожными и в благой сей оглядке заставляют рубить категорично, сплеча. Тем более, как в данном случае, когда где-то глубо- ко-глубоко в душе копошится червячок, не дает за­ быть: ведь перегнули с судом над парнем, мог он, вполне мог обидеться. 32