Крейн, Л. А. Диплом Цезаря Попова : повесть / Леонид Крейн. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 1966. - 156 с. : ил.

вызвала в нем злое, почти враждебное отношение к бу­ дущим односельчанам. Он даже подумал, что зря при­ ехал в Серые Камни. В конце концов, познавать жизнь можно и в Москве, в крайнем случае, в Мурманске — все-таки тоже город, а не эти... Камни. — Ну, что же ты? Пластинка кончится. Женщина настойчиво приглашала его. Взгляд ее был откровенно насмешливым. Цезарь сделал шаг, что­ бы уйти, и... пошел танцевать. Он и сам не смог бы объяснить, как это получилось, но уже через минуту не жалел об этом. Женщина была намного старше его, но она смотрела теперь так добро, так сочувственно, что Цезарь вдруг стал рассказывать ей про свои обиды — и московские, и уже здешние. И, хотя говорил он с улыбкой, как бы между прочим, она слушала его внимательно, чуть придвинувшись, и это была уже не та задорная, разбитная молодуха, которая только что на виду у всех завлекала его, а совсем дру­ гая — совсем по-матерински встревоженная. Чувствуя, что танец кончается, Цезарь попросил: — Пригласите меня еще раз. — Нет, — покачала головой Марина, и озорная улыб­ ка опять появилась в ее глазах. — Уговор нарушать нельзя. Придется тебе повертеться, голубчик. Радиола снова и снова начинала отсчитывать такты. И, следуя им, двигался по залу Цезарь. Одна за дру ­ гой менялись его партнерши. Менялись, не оставляя в памяти ничего, кроме калейдоскопа лиц и имен. После Марины запомнилось только одно — Галя. Почти ошалевший от танцев, он, пользуясь короткой передышкой, предоставленной ему нерасторопным меха­ ником, опустился на стул. Где-то сбоку послышался громкий шепот. Оглянулся — Ленка, — Ну, что же ты, Галя? — донеслось до него и тот­ час же от группы девчат отделилась тоненькая хрупкая фигурка. — Разрешите? Честно говоря, Цезарь с удовольствием бы не разре­ шил. Но он понимал, что отказываться нельзя. К тому же, у девушки было такое смущенное лицо, так робко подрагивали ресницы... Она танцевала очень старательно, не поднимая глаз. Но когда Цезарь стал рассказывать ей что-то забавное, вдруг перебила его: 22