Козлов И.О. Мертвый свет. Мурманск, 1994.

Нет, я не верю в собачье счастье! Мы в бочки укладывали селедку; А бочки потом сдавали на базу. Тяжелая, прямо скажу, работка — Привыкнешь не сразу. Семь лет отходил я в замызганной робе, Отбарабанил, как медный чайник. А вышло, что в море всю жизнь угробил! Ты понял, начальник!? Однажды, рванув этот самый тельник, Решил, что с морем отныне — хватит! Живем-то, пожалуй, не іради денег? Всех денег, тем более, иам іне платят! Притопал к начальству и выдал: «Баста! Хочу жениться, давайте хату!» А мне на это — по морде ластой И кукиш с маслом! Жизінь виновата?! Д а разве сладишь с такою глыбой? Я после понял, дойдя до точки, — Живи и бейся безмолвной рыбой На самом дне самой грязной бочки!..» ...«А в доіме тоже нужна диктатура Суровой мужицкой власти. Ведь баба, известное дело, — дура! А с дурой — какое счастье? Одни заботы — ни спеть, ни выпить, Ни в гости к другу, ни друга — в гости... Иной раз думаю •— зубы выбить? Но это я так... со злости. Когда я трезвый, смеется, рада: Любимый... Ванечка... Шуры-муры... Берет за сердце, такая падла, Хотя, безусловно, — дура!..» ...«Сколько накручено, сколько наверчено Не на предательстве, так на крови! Пенсия вам, говорят, обеспечена... Ну-ка, попробуй теперь доживи! Жили во злобе — подохнем в печали, В радости жили — подохнем в тоске... Или «Да здравствует!» мы не кричали, Свой коммунизм возводя на песке?! 35