Ковалев, Н. Н. В продолжение любви : [книга воспоминаний в стихах и прозе] / Николай Ковалев ; [предисл. Владимира Семенова]. - Мурманск : Бенефис-О, 2009. - 463 с. : ил., портр.

Мы расстались надолго. Музыка, зазвучавшая на Петровском острове в 1952, замерла на последней ноте. В 1987 году у меня была выставка в Питере. Мне 50. В «книге отзывов» я нашёл одобрительный и ностальги­ ческий отзыв и...легкое напоминание о прошлом. Впрочем... Вернемся в русло сэхэшовской жизни. Обратимся к учительскому столу - к нашим наставникам. ПАВЕЛ ИВАНОВИЧ Павел Иванович находился в состоянии какой-то опереточной войны с учащимися. Вернее, ученики прида­ вали этой доблестной вражде оттенок клоунады и комедии. Только особенно ленивый не измывался над бедным Павлом Ивановичем... Этот комический контекст обрекал учителя на роль Дон Кихота. Своей ролью чудной Павел Иванович, похоже, был нервически доволен. Когда под руководством главных шутников класс хотел наказать Павла Ивановича, то воцаря-ли тишину и по­ рядок. Это выводило математика из себя. Он опасливо поворачивался к классу, вглядываясь в суровые лица учеников, и произносил: «В классе - зловещая хулиганская тишина, готовится что-то страшное...» Павел Иванович не доверял тишине и пристойности. Дурное же поведение вызывало у него прилив педагоги­ ческой энергии и уверенности в себе, да и просто было привычным. Вакханалия фамильярности доходила до того, что особо дерзкие участники этой жестокой клоунады звали его просто «Павел». Павел Иванович и это переносил вполне по-боевому. Ведь ученик - противник, враг. А враги не церемонятся... Тут надо заметить, что Павел Иванович находился в апогее той достославной школы гаеров-пересмешников, что была характерна для СХШ поры рассвета, поры самого выразительного об-раза этого учреждения. У этой поры тоже была высшая точка. И это были два класса, стоящие по возрасту над нашим. Это была школа Мары Смирнова, Гаги Ковенчука, Миши Беломлинского (первый стал деятелем театра, ху- дожником-постановщиком, а два других, замечательные художники, можно сказать, профессионалами графического юмора. Это помимо других ипостасей...) Острие ерничества и мистификаций направлено было на бедного Павла Ивановича. Он был подходящим для этого. Он был смешон. На нем оттачивали свое мастерство комедианты других поколений - последователи и эпигоны. На подмостках этой сцены доставалось и военруку, и историку. Любовными дружескими шаржами награжда­ ли имитаторы и физика Павла Семеновича, и симпатичного географа Фишмана. Но больше всех доставалось Павлу Ивановичу. Павел Иванович - главная легенда СХШ. Издевательство было переплетено с любовью накрепко. Когда Павла Ивановича не стало в школе, ушел на пенсию, — злодеи-насмешники посещали его на дому, собирали деньги на лече-ние. Я мало знал несчастного полубезумного математика, так как он бывал у нас лишь на заменах нашей постоян­ ной математички, красавицы Екатерины Степановны. (О ней речь впереди). При иных классах свирепствовал родительский комитет - группа неспокойных предков одарённых детей. Среди них порой возникали фигуры известных ленинградских художников. Мой класс был, к большому нашему удовольствию, беден родителями-энтузиастами. Но самым занимательным эшелоном СХШ был педагогический. Занимательный - не то слово! Совершенно не то! Это была фантасмагория удивительных образов, галерея диковинных фигур. Дождётся ли она своего Гоголя? Навряд ли. Я всё же попробую в ожидании Гоголя... МАКАКИ СОБРАЛИСЬ... Шествие по уровню диковинности возглавлял уже упомянутый Павел Иванович. Он ещё, говорят, преподавал в гимназии, т.е. до революции. Преподавал он математику. Он её любил и поэтизировал. Павел Иванович был плотненький, малого роста человек, лишённый руки, кажется, самой немилосердной природой. Однорукий, лысенький, бритый. Рука не совсем отсутствовала. Существовала култышка, которая жила бурной жизнью. Она подхватывала тряпки, портфель, даже мел. Она наказывала негодяев. Зажимала их крепко и вела к директору. Угрозой привода к директору Павел Иванович широко пользовался. А порой и осуществлял. Но репортажами о проделках злостных шалунов и легендами о дивных эскападах самого Павла Ивановича школа была наводнена. Вот некоторые из них. 87