Ковалев, Н. Н. В продолжение любви : [книга воспоминаний в стихах и прозе] / Николай Ковалев ; [предисл. Владимира Семенова]. - Мурманск : Бенефис-О, 2009. - 463 с. : ил., портр.

смену бесконечным «нельзя» вдруг появляется опьяняющее «можно». Но все это морок, наваждение... Ничего такого не может предложить тугое и убогое пространство моей подневольной жизни. ...Школьное здание имеет на верхнем этаже актовый зал, с близко посаженными, большими окнами. Сейчас мне даже кажется, что они были венецианскими, с закругленным верхом. Окна смотрят поверх близлежащих домов, на юго-восток, на зарю, в даль, в бесконечность. Мне они очень нравятся, эти окна. Сегодня они залиты сиреневым настоем, как стаканы с раствором марганцовки. Ведь лиловый врубелевский сумрак уже посветлел. Похоже, заря все-таки состоится, несмотря на все эти предзнаменования. В зале холодно, топят плохо. Наш стальной математик выгнал нас на зарядку. Была бы его воля, он сделал бы из нас физкультурников... У таких людей - сна ни в одном глазу. Он «при­ емный сын» Андрея Бабичева*... Он проявляет две тревожные истины. На его фоне рельефно выступает расхлябан­ ность обычных российских людей, а также угадывается, как велика и всеподавляюща может быть власть авторитар­ ной личности. Во мне сидит Кавалеров*. Мне не хочется ни четкости, ни физкультуры... Я не готов «к труду и обороне». Мне нравится эта мистическая увертюра «К восходу солнца». Я - «внутренний эмигрант», но я покорно машу руками и приседаю. Я вообще плохо умею противиться чье­ му-либо напору. Наступающий день сулит Гумилева. Его обещал нам наш «ясноликий». Мне и Мише - поскольку урок литературы последний. И было посему: мы получили поэму «Капитаны». ...Анатолий Владиславович читал со страстью: Я с вами, я с теми, кто хочет, кто ищет, Кому опостылели страны отцов, Кто дерзко хохочет, насмешливо свищет, Внимая заветам седых мудрецов. Воспитание Гумилевым принесло свои плоды. Нам обоим «опостылела» страна Кремлевских старцев. Миша оказался особенно дерзок к их «заветам»... А я стал пожизненно самовыражаться с помощью стихов и скитаний по свету. ДРАМА НА ОХОТЕ Ноги у него были отрезаны почти совсем. Он передвигался на платформочке с колесиками, от-талкиваясь ка­ кими-то деревянно-кожаными приспособлениями. У него была жена, дети и, кажет-ся, любовница. Он окончил, в таком вот укороченном виде, техникум общественного питания, защитил диплом и стал директором столовой в Новгороде. И все это в нашей стране, где даже здоровым-то трудно и страшно. Трудно как минимум и всегда. А вы говорите - Джек Лондон! Я очень хотел в Новгород. Вообще, отец воспитывал меня патриотически, когда на него порой накатывало внимание к сыновьям. В четвертом классе я очень любил Родину, Сталина - кажется, тоже. И даже слезы подкаты­ вали иногда к моему горлу. К концу обучения я знал, что родина у меня - страшная и попрана совсем. Когда умер Сталин, я его не жалел и надеялся, что родине станет лучше. В 60-м мне было двадцать три года. В «шестидесятники» мне было рановато. Да к тому же, я всюду опаздывал на шесть лет. В институт, например. И в результате - так никуда и не пошел... Ни в какие десятилетия... И с тех пор с равным успехом обживаюсь в любом. Ведь в каждом и больно, и радостно. Шел 53-й год. ...Мне очень хотелось в Новгород. Я отдыхал: одна любовь умерла, до другой еще оставалось время. Время надо использовать. Любознательность «на отдыхе» обостряется. Родители решили, что меня можно отпустить в Новгород, к супермену Володе, что на платформочке с коле­ сиками. Он все устроит. И я поехал. В этот год умерли, в один день (5-го марта), и Сталин, и моя бабушка. И композитор Прокофьев. (Действитель­ но, великий человек, по-хорошему великий. Но великий по-плохому затмил все жизни и смерти). * Бабичев, Кавалеров - герои романа Ю.Олеши «Зависть» 74