Ковалев, Н. Н. В продолжение любви : [книга воспоминаний в стихах и прозе] / Николай Ковалев ; [предисл. Владимира Семенова]. - Мурманск : Бенефис-О, 2009. - 463 с. : ил., портр.

символами веры. Не помню точно, когда появился «Звездный билет» Аксенова. Было это в журнале «Юность», и мы стали читателями этого журнала. Запел на разных институтских площадках Окуджава. Пошли крамольные выстав­ ки. Воздух оттепели проник в наши молодые легкие. Мы были политически развиты, и он пришелся нам по вкусу. Неизбежные для нашего круга манипуляции с «самиздатом» длились долгие годы. Сашина читательская активность и литературный вкус были одной из ценностей нашей компании. Сколько лет ушло у Сколозубова на первый брачный эксперимент, не помню. Избрание суженой велось не слишком основательно. Вечерок попили с барышней вина, вчетвером, весело и невинно. Потом Саша съездил с ней на юг. И тут-то он, верно, и провинился... Короче говоря, матримониально беззаботный товарищ наш женился пер­ вым. Супруги мало подходили друг другу. Я тоже побезумствовал на эту тему, но брачную неудачу судьба отложила на какое-то время. Побродил по свету, и меня потянуло к моим не слишком верным друзьям. Я стал наведываться к Саше на Елизаровскую, где он жил теперь с женой. Мы слушали музыку, делились книгами и гуляли, снова гуляли по родному городу. И говорили, говорили... Саша при этом неустанно рисовал. Главной траекторией наших пешеходных семинаров был береговой Обу­ ховский проспект. Берег жил будничной рабочей жизнью: баржи, кучи гравия, угля, водокачки, скверы... Саша научил меня Малеру, а я подсунул ему Библию. Библия не пошла. Плохо представляю, что думал наш друг о Боге, и думал ли вообще... Как-то он избегал говорить о «высоких материях». О фильмах, книгах, рисовании - пожалуйста. Но о Боге и о любви говорить не любил. Философией не интересовался. Никаким увлечениям-поветриям не подвергался. Мистика, теософия, оккультизм его нисколько не задевали. Он чурался всяких разговоров о «высоком» всуе. Этому как бы противилось его чувство вкуса. Саша любил путешествовать. К обычной добыче туриста, которую составляют памятники архитектуры и знаменитые места, добавлял бесценные находки наблюдений быта, ситуаций жизни, контактов с людьми. Ведь все это, пластически воплощенное, и составляет его искусство, его ценность и характер. Теперь интерес к такой форме существования в искусстве утрачен. Но нам нет до этого дела. Внимательному взгляду откроется в работах Ско­ лозубова то, что возникает на стыке пластических интересов и любовного внимания к жизни. Это и есть главное достоинство его графики. Александр Сколозубов немало поездил по стране. Ночевки на пристанях, грязь и беспорядок - все, чем чре­ вато добровольное паломничество в СССР, - все это Саша переносил мужественно. Возможно, даже с некоторым сладострастием накапливал он материалы для будущих рассказов, рисунков, а впоследствии и эстампов. Рассказы привозились коробами из поездок. Тут и бросок с Голявкиным в Сибирь, с Власовым на плато Усть- Урт, пароходные круизы по Волге, по Енисею. Привозились работы: этюды, наброски. Что-то имело продолжение, обрабатывалось, переводилось в материал. Но большинство этих походных работ сами по себе хороши и могут составить серию некой «Человеческой комедии» в наших советских бытовых фактурах. Замечательно, что саркастический юмор художника всегда звучит приглушенно. Саша хорошо ощущал функциональную специфику разных видов искусства. И во всех этих парках культуры, мюзик-холлах, электричках, волжских этюдах скорее просвечивает какой-то особый сколозубовский ли­ ризм. Для выражения своих чувств к миру, для создания лирической атмосферы Сколозубову не нужны никакие романтические принадлежности. Он это делает с помощью подручного материала. Он городской человек. Он лоялен к городскому окружению своей жизни, и в нем он находит поводы для своих пластических затей. Затеи эти, вопло­ щаясь, не теряют живого своего импульса. Саше по-художнически и по-человечески дороги мизансцены, которые предлагает ему сама жизнь. Это очень интересно и важно, если говорить о рисовании Александра Сколозубова. Жизнь шла в трудах, общениях, походах... В плане дел и поступков Саша был человеком зависимым. Он не любил отстаивать свой суверенитет по пус­ тякам. Он часто впадал в зависимость лишь потому, что не любил конфликтов, ссор, выяснений отношений. К тому же человек он был контактный, дружественный, и дружество ценил высоко. Никогда не пытался себя кому-нибудь противопоставить. Его звали - он шел. Его вели - он соглашался быть ведомым. Он был человеком мягких, так сказать, джентльменских касаний. Мне даже кажется, что его довольно замет­ ная работа в секции ЛОСХа стала возможной именно поэтому. Меру Сашиного честолюбия я не берусь определить. Наверное, что-то было - как же без этого! Но страсти никогда не были его двигателями. Он был человеком разумным и справедливым. С годами возникла некоторая жест­ кость, категоричность суждений на почве уже зрелой художественной идеологии. В какой-то момент обострился его взгляд и на работу закадычного друга Бориса Власова. 427