Ковалев, Н. Н. В продолжение любви : [книга воспоминаний в стихах и прозе] / Николай Ковалев ; [предисл. Владимира Семенова]. - Мурманск : Бенефис-О, 2009. - 463 с. : ил., портр.

Поэзия не имеет прикладного дидактического смысла, казалось бы. Большая поэзия. А все же где-то в онтоло­ гических итогах своего вековечного дела - имеет, —большая поэзия... Она служит бытию. Нашему непрочному, оспариваемому небытием участию в жизни мира. На личном, наци­ ональном (культурном) и вселенском уровне. Поэт знает, как никто, что продержаться достойно между двумя безднами (до и после жизни) можно только с помощью любви и благодарности. Буду тебе до последнего вздоха Я благодарна: мне так было плохо - Просто до счастья. До лиры в руках. Как ни драматичен поэт - пусть даже поет о загробном и кличет могилу (как Лермонтов), и как ни топорно мое сравнение, поэт - это машина по переработке всякой нашей земной всячины в Счастье. Уж понимай это бесфор­ менное слово, как знаешь... Ну, как минимум или как максимум - все равно - в поэтическое счастье. Поэт - большая жизненная сила. И такова Нонна. Она большая и всегдашняя протестантка. Ей плоха любая власть. Тут она никаких иллюзий не прикармливает. Она вообще, и в жизни ершиста и раздражительна - ее многое возмущает. Но вот про­ шло время. Организм поэта обжил, освоил, облюбил то, что принесла самая неустроенная и даже просто разбойная жизнь, и Нонна это любит, и несет в стихи. Вот до чего доходит дело ее любви. Люблю на ЖЭКовский барьер Склониться и понять. Как форму девять, например, Должна я заполнять. В меня впиталося с едой Родство очередей С такой отходчивой враждой Теснящихся людей. Совет, рецепт, - а там и смех, Обзор газетных тем ... Люблю я все, что есть у всех, И что доступно всем. Вот так. Ясно сказано. Она, правда, - вместе со всеми. И вместе со всеми, с самым обычным человеком, поэт Нонна Слепакова, вместе с «обывателем», поэтизирует прошлое. Да, это наше, мое, совпало с моей молодостью, и я это люблю. И этого «вашего» «нонешнего» не хочу - не нравится. Ужас! Не правда ли? Ну, кто так делает? Протестантка, вечная протестантка, рыцарь «нашего - моего» - родного. Они так делают. Можно пойти дальше и сказать, что она в каком-то смысле «коммунистична». Она за общее благо, даже за равенство. Но не за то безблагодатное равенство, что насаждали доктрина и практика коммунизма. Нонна вообще ничего не боится - никаких поворотов мыслей, никаких рискованных заявлений, если к ним зовет ее безоглядная искренность. Если перейти на «личности», так сказать...мне довелось вспомнить, тут как-то, как Нонна сказала мне: «Мы с тобой близки». Я с сомнением отнесся к тому заявлению. Уж больно часто я был с ней не согласен, и наши разговоры были спорами. И я уходил с чувством того, что она меня не понимает, и мне ее не убедить, да и не хочет она меня слышать... И только теперь я понимаю, что ведь она права. И она услышала мои стихи и меня правильно. (Я носил ей, читал). И дело тут в том, что мы оба - земные. И важно именно это. И в этом - братство - в направлении любви. А не в идеологии. Но идеология у нее есть. Она и этого не стесняется. Есть и стихи, про то говорящие. Однако Нонна никогда и ничему не поверит, если сама не проверит. Официоза в ней никогда не было. Никогда ничего не одобряла, не восхва­ ляла. Не будем забывать, что у нее плохой характер. Что она «кошка» и «гуляет сама». Куда хочет, пойдет. Где хочет, сядет. Только она выбирает, что ей подходит. И это в любое время. Времена-то ведь менялись. Нонна Слепакова никуда не забирается, чтобы писать стихи - никаких парнасов. Не знаю, нужно ли ей вдох­ новение. Она постоянно образно размышляет - «по дороге», так сказать. В магазине, в метро, на даче... Она как степной акын или северный оленевод —«про все» пишет. 422