Ковалев, Н. Н. В продолжение любви : [книга воспоминаний в стихах и прозе] / Николай Ковалев ; [предисл. Владимира Семенова]. - Мурманск : Бенефис-О, 2009. - 463 с. : ил., портр.

.. .Так что Айгара уже нет. В семействе Реч зияет темная рана. Затянется, зарастет... А хутор стоит, такой пока еще справный, мирный. У Езупа был легкий инсульт. Нине не до болезней. Главная рабочая сила - она. На Езупе техобеспечение. И он любит посибаритствовать. ...Когда иду к хуторянам красивым широким зеленым распадком, меня еще издали облаивают две черные одинаковые собачки. Негостеприимные. Короткие лапки и пышные хвосты. Я их знаю уже 20 лет - они все такие же звонкие, сторожкие и как будто молодые. Это только кажется. На самом деле сменилось уже два-три поколения. Просто природа воспроизводит брехливых собачек. И 20 лет назад меня облаивали, может быть, бабушка и дедушка нынешних церберов. Я поднимаюсь на хуторской холм, увещевая их, но они доходят до полного бойцовского пароксизма. И уже занеся зубы над моей икрой, вдруг мгновенно успокаиваются и куда-то уходят. Когда я, погостив, ухожу, они меня снова ругают последними словами уже за то, что я покидаю хутор. - Есть кто? - кричу я, подходя к крыльцу, восхищенный и обласканный чудными вьющимися растениями ст ны. Обычно это какие-то ползучие розы, изобильные, ярко-красные. Если не из дома, то из сарая или хлева или с ближнего покоса появляется Езуп. Нина при скотине или на огоро­ дах. Умная, красивая деревенская женщина не только не удостаивается отдыха на юге, поездки на курорт, ресторана или театра, как это случается с городской, она просто - «света Божьего не видит». Такова уж крестьянская жизнь. Это на американском фермерском уровне при развитом технически оснащенном хозяйстве, при наемном труде и сменности, можно немного погулять. Но краски сгущать не стоит: есть и у Нины свои радости - результаты трудов ее (побеги и плоды), звери, внуч­ ки, цветы... ВЕЛОРПОБЕГОМ В АГЛОНУ Втроем на велосипедах, не считая собаки. Не считать семимесячного Джима невозможно - он наш любимец. Мы его возим с собой. Я вожу его в продуктовой сумке на багажнике. В сумке, контрабандой, мы проносим его в номер мимо администратора гостиницы. ...Дагда встретила нас небольшой площадью над длинным озером. Город устроился в торце его. Костел не­ высок, но красив - белый, с какими-то конрофорсами у второго яруса фасада, в лице его что-то польское. Клены и липы голосят воронами. На площади пожарная часть и двухэтажные кирпичные дома прошлого века. Может быть, начала двадцатого. Их ровесников так много в нашей империи, что кажется: Россию и Латвию построили в это время. (Впрочем, Париж, говорят, тоже). Дагда мила, светится бархотками и бальзаминами. Продала нам Аверченко, которому только что простили «Дюжину ножей в спину революции», подарила белый костер костела под темными деревьями, вид на озеро, кото­ рым тихо пользуется главная площадь этого городка с женским северным именем Дагда. Хорошо тем датчанам, что живут у озера. Там выгоны для скота и все, что дает озеро: плеск воды, купание, праздное и рыболовное катание на лодке и...красоту. Берега высоки, острова красивы. Дома ухожены и окружены огородами с трех сторон. Фасаду предшествует цветник. Цветники богаты всякой клумбовой прелестью. Некоторые изощренно прекрасны - столько зелени, столько всяких цветов. За годы новой независимой жизни Латвии город, как и все другие города, очень похорошел. Автостанция на уровне ЕС, особенно уборная. Тягостные сортирные воспоминания - прочь! Сгиньте, нечистые! Любезность продавщиц магазинов - тоже примета капитализма. В Дагде хочется пожить: галок послушать, на озеро поглядеть, полюбоваться на бархотки и лилии... Но живешь ведь коротко - во все малые и прелестные уголки не притулишься. Ностальгия по непрожитому. Легкая творческая цыганщина... ...Дагда входила в круговое окольное паломничество нашего квартета. Семилетний наш паломник лихо газо­ вал на «Орленке». Семимесячный кротко бытовал в торбе. Маршрут: Фейманы - Малта - Дагда - Аглона. Она же - последняя и благолепная его цель. Ночевки: одна за Малтой у озера, вторая за Дагдой, на просторах Андрупене, тоже у какой-то воды. Поселок наши колеса обошли, и мы его не узнали. А жаль... Теперь, в новое время, трясясь в автобусе, проснулся я в Андру­ пене, в виду костела. 412