Ковалев, Н. Н. В продолжение любви : [книга воспоминаний в стихах и прозе] / Николай Ковалев ; [предисл. Владимира Семенова]. - Мурманск : Бенефис-О, 2009. - 463 с. : ил., портр.

Но это совсем не обязательно, ибо Езуп идет за культурным разговором, а не чтобы выпить. Но то, что он уже «выпимши», это гарантировано, ибо Езуп так просто не будет беспокоить «таких людей». Обязательно надо, чтоб в душе у него зацвел праздник любви и стремления к высокому. Этот праздник, правда, и без самогона всегда при нем... Но без самогонного подбодрения он не нарушит благородный режим жизни «таких людей»... Мы не говорим непосредственно о высоком. Высота, по восприятию почтительного Езупа, обеспечена са­ мим контактом с образованными людьми. Никаких таких формул типа «шляпу надел...», «очки надел и думает...», «интеллигент вшивый...» нет в душе прекрасного латгала. Образование он уважает всячески. Езуп стар, ему сейчас сильно за 70. Но он строен, и это его очень молодит. Молодит его и доброта, и ласко­ вость к жизни. Мне приятны и Езуп, и все его семейство, и я с удовольствием расспрашиваю о его родных. И Езуп охотно, медленным приятным голосом рассказывает. Рассказ надо подталкивать вопросами. Но у нас это интервьюирование отлично налажено, Я потом про себя, наверное, кое-что путаю, но ведь важны общие т о н ы -д у х событий и отношений, а не бухгалтерия фактов. Дочери разные, но все симпатичны и как-то «по-речевски» благородны. А как иначе? Такая кровь. Оба со­ ставителя хороши - и Езуп, и Нина. У них между собой любовь - спокойная, крестьянская, как бы не замечаемая обеими сторонами. При таких исходных данных и результат хорош: и Айна, и Таня, и Валя. Валя - старшая, она живет в соседней «хутории» (пришлось придумать слово: больно уж «деревня» не под­ ходит к местному типу поселения). Валю, именно вследствие близкого расположения ее местожительства, я вижу редко, и даже плохо помню. Но, когда встречаю в автобусе или на остановке, я ее идентифицирую и боюсь, что делал это уже не раз. Про­ цесс опознания состоит в том, что во мне при виде этой женщины возникает приятное ощущение. Я обнаруживаю в ней что-то знакомое, некое генетическое сходство. Что-то «Езупово» и «Нинино». Ага, вспомнил! Это, конечно, Валя - их старшая дочь. А вижу я ее редко, потому что у нее, как у всякой селянки, полно дел - своя семья, хозяйство. Ей некогда гостить у родителей. А вот Айна и Таня гостят и даже с детьми. Как прекрасно фамильное сходство, когда оно доброкачественно. Прекрасно-то прекрасно, но ведь и обидно тоже. Получается, что тебя делают по определенному рецепту, по технологии. А ты-то воображаешь, что ты «пуп земли, а ты никакой не «пуп», а продукт, продукция. Но это ничего. Глядя на Речей, я думаю: вот, Господу мало Нины и мало Езупа (а каждый человек неповто­ рим и для чего-то нужен, для какой-то полноты Творения, и каждый, действительно, «пуп»), он хочет еще одну вариацию на тему «Реч». И вот: Валя, Айна, Таня и их производные: Айгар, Элина, Лига. У Вали тоже дочка - Ра­ мона, уже большая - учится в институте. Самая частая гостья на хуторе - Таня. Приезжает в отпуск из Салдуса, близ Елгавы. Айна, и Таня - город- Таня, как минимум, симпатична. Красота - дело темное. Неизвестно, кто красив, кто некрасив. Я пристрас­ тен ко всему «речевому»... Я редко говорю с дочерьми. Если есть Нина и Езуп, они в контакте с нами почти не задействованы. Но, если их нет, дочери тоже приветливы и разговорчивы. И хорошо говорят по-русски. Неплохо знают язык внучка Элина и внук Айгар. А вот Лига почему-то совсем почти не говорит и плохо понимает. Еще третьеклассницами они приходили к нам, и мы их рисовали. Хорошенькая голубоглазая скуластенькая Элина была переводчицей черноглазой и расплывчатой лицом Лиги. Обе девочки выросли. Лига стала много выше Элины. Ужасная история вышла с Айгаром. Хорошенький и общительный мальчик ездил повсюду на велосипеде, эскортировал сестренок на озеро - на наш фейманский травянистый пляж. Мы с ним запускали змея и делали лук. (Это все, что я могу предложить ма­ лолетнему человеку в качестве затеи). Ничто не предвещало беды. Айгар рос на наших глазах. Потом, несколько каникул, мы его не видели по каким-то нашим и его причинам. А потом вдруг узнали, что он... повесился. Страш­ ный возраст - отрочество: первые страсти, падения, великие горести и волнения. Нине тяжело было долго говорить об этом, но, если я правильно понял, причина трагедии - любовные пере­ живания. (Понимаю, три раза сам был на краю... и именно в этом возрасте). Опасный, драматический возраст. Многое, с чем сталкивает жизнь, выглядит грандиозным и непоправи­ мым. Первые поражения и разочарования особенно болезненны. 411