Ковалев, Н. Н. В продолжение любви : [книга воспоминаний в стихах и прозе] / Николай Ковалев ; [предисл. Владимира Семенова]. - Мурманск : Бенефис-О, 2009. - 463 с. : ил., портр.

рубероид, с продолжением этой архитектуры в самом дому - на окне и под окном кишели агрессоры. В прошлом году атаковался лишь порог крыльца. Пчелы (дикие пчелы, а не осы, как думают обычно невежественные дачники) победили меня. Выселить их технически трудно и опасно. А убивать и опасно, и грешно. И я даже спал на крыльце под их мирные эволюции. Раздражало меня лишь нервическое жужжание заблудившихся идиоток. Они будили меня по утрам. Некоторые нелепые особи, вместо того, чтобы лететь по делам в правое окошко застекленного крыльца, где есть брешь в остеклении, толкались в левую, полноценную, и в тщете и отчаянье изнурительно жужжали, пока я не вставал, преодолев свою постельную лень. Я заправлял пленницу в полиэтиленовый стаканчик, закрывал его бумагой и выпускал дуреху в спасительную брешь. Перед этим я наглатывался тревожных снов, где героями были пчелы, а сюжетом мои неисчислимые бедс­ твия, ими порожденные. Иногда жужжание оборачивалось в гудение завода, рокот автомобильного мотора, досад­ ную воркотню родственников. Сны отличались великим реализмом, были неотличимы от яви. Сновидец испыты­ вал их на прочность, на явственность. Если они выдерживали, то есть мое подозрение, что это сон, не прорывало пограничную между сном и явью пленку - сон продолжался, и я продолжал бедствовать: пожираться пчелами, вкалывать на шумливом заводе, допекаться ворчливыми родственниками. Если оболочка сна прорывалась, я вста­ вал и начинал манипулировать с упомянутым стаканчиком, чувствуя себя при этом сонливым пожарником, вы­ званным на сцену бедствия для спасения попавших в беду. Я был терпелив и великодушен. Я благоустраивал своих зудливых врагов. Борьба с муравьями жестче и беспощаднее. Я приготовился быть решительным и твердым. Но, однако, не жег врагов, не обливал ядом. Но и не сдавался на милость победителя. Кучи трухи, зерна, крысиного помета, из которых наши рослые муравьи делали свои вавилонские засыпи, я темпераментно разрушал шваброй. Я оттопы­ ривал рубероид и там неистовствовал метелкой, повергая наземь и жильцов, и их жилища. Так я готовил пересе­ ление колонии в другое место. «Гринпису» не в чем меня упрекнуть. Я сметал месиво из трухи и муравьев в кучу. Совком и руками запихивал я ненавистную массу в большие полиэтиленовые мешки. Самые сообразительные лилипуты опознавали в огромных белотелых приспособлениях руки и ноги вре­ доносного распоясавшегося Гулливера и впивались в меня. Темп работы, только бешеный темп спасал меня от поедания. Но самая гомерическая и пуническая война многолетне велась с крысами. Племя это мудрое и выносливое, упрямое и изобретательное. Человеку оно достойный противник. По отношению к крысам я не испытывал ни страха, ни брезгливости. И даже их длинные голые хвосты, возмущающие крысоненавистников, для меня нормальные веревочки. Но крысы, как я уже сказал, шумливы и бесцеремонны, и это подвигает меня на сопротивление их владычеству. Дом пустует 10-11 месяцев, и, если по справедливости, они, а не мы хозяева и аборигены, мы лишь «временные» - колонизаторы. Но нам надо жить, и мы открываем военные действия. Воинственный подъем вызвал, например, во мне поступок одной неразумной аборигенки, которая пыталась у меня, спящего, вытянуть волос из бороды... Каково! Вероятно, для гнезда. Всеядность крыс безгранична. Голодные крысы ели у нас мыло, свечи, одежду, резиновые сапоги, соломенные циновки, посылочные ящи­ ки, полиэтиленовые крышки, и все виды упаковок - от бумаги до фольги. И книги, разумеется, книги! Наука оберегания этого имущества давалась нелегко. Много было у нее стадий. Сначала шли серии наив­ ных прятаний и заворачиваний. Потом пошли подвешивания к потолку. Крысиное гнездо в подвешенном матрасе разочаровало нас и в этом способе. Эффективным оказалось замуровыванье в старый толстостенный дубовый шкаф и в сорокаведерную, тоже дубовую бочку для пива. Дуб устоял. Но дело верно не в древесине, а в чем-то другом. Единственный материал, который крысы вообще не трогают - это ДВП, оргалит. Мы стали заделывать им крысиные ходы. Грызунам пришлось прогрызать новые. .. .Мне снились ужасные крысиные сны. Крысиные сны страшнее и величественнее пчелиных. В ночь, после того как я убил крысоловкой крысу, человекообразные прямоходящие крысы двигались в сумерках вокруг наше­ го дома, строгие и взволнованные. Крысиный пастор или ксендз заходил ко мне в комнату, печально садился на кровать и предлагал покаяться. Скорбные крысиные лица заглядывали в комнату через окно и сокрушенно качали головами. В этом было что-то драматургическое, ибсеновское. Я проснулся смятенный и напуганный. 406