Ковалев, Н. Н. В продолжение любви : [книга воспоминаний в стихах и прозе] / Николай Ковалев ; [предисл. Владимира Семенова]. - Мурманск : Бенефис-О, 2009. - 463 с. : ил., портр.

Еким умер от своей паховой грыжи. Детей, кажется, кто-то забрал. Нюрка навсегда покинула свою малую родину. Однажды в автобусе я встретил женщину, напоминающую внучку бригадира Луки. Да, это была она. Бабонька вышла в Тише, груженая сумками. Жизнь уже разделалась с ней. Дети из Тиши, расспрошенные мной о покинутой 17 лет назад деревне, были малокровны, худы, корявы, не­ ухожены. Девочка трех-четырех лет была неподобающе мала, неразвита тельцем, кривонога. И почти не говорила. Такие уж, помилуй Господи, сложились в прекрасной Тише генетические коды. Однако, вернемся в Тишу 1980 года. Отношения с Орловыми отравили наше житье в деревне. Мы стали искать другую дачу. Оказалось, что свет не сошелся клином на Тише. И на дороге Фейманы - Прейли множество красивых мест. В деревне Лепери неподалеку от Фейман нас пустили на постой. В Лепери тоже хутора. Но это уже настоящая Латгалия, населенная латышами-латгалами. Большое Фейманское озеро совсем рядом. А в самом поселке магазин, столовая и даже библиотека. И еще станция Краце, через которую и попадаешь в эти края. Всеми этими институтами мы широко воспользовались. И продолжаем это делать до сих пор, когда Латвия уже семь лет как стала независимой страной. Теперь мы ездим туда как за границу, оформляем визу. Лично я отношусь к отделению Латвии как к должному. ДВЕ СЕСТРЫ И ДР. ...Слева вдали за деревьями порой сквозило Фейманское озеро. Автобус миновал пологую гору. С ее вершины виден был уже крупный кусок водной поверхности и дали дальние, голубовато-дымчатые. Полого уходили в сторону озера поляны с небольшими латгальскими стожками. Латгалы сколачивают из жердей два треугольника, заваливают их друг к другу вершинами. На эту ажурную пирамиду наваливается сено. Внутри стога получается воздушная пазуха: сено не будет гнить. В дождь можно спря­ таться... Под горой тоже было красиво: поляны с бугристыми островками леса - сосняк, березняк, ольшаник, опять сосняк. Поравнялись со стометровой березовой аллеей. Как в подзорной трубе, светлый кружок полянки вдали. А сбоку домик, а над ним огромная темно-зеленая туча старого клена. С другого бока аллеи небольшая горка с веселым сосняком-подростком. И опять кусок фейманской воды над прибрежной полянкой. Уж куда лучше! И озеро совсем близко... А тут и автобус затормозил - остановка «Лепери»! Пойти узнать, не пустят ли на постой. Орловский дом мы уже твердо решили покинуть. Хозяйские выговоры, ночные топоты крысиных стай совсем меня доконали. Хоте­ лось безнадзорности, воли, близкого пляжа, плоской полянки у воды, чтобы спиной в траву и глаза в голубое небо с белыми кучками. В конце июля облака вызревают крепкие, белотелые... Прекрасный строй рослых плакучих берез шел плавно, опадая к дому. К концу аллеи стал расти явно нетрез­ вый говор и смех. Кто-то слюнявил губную гармошку, перекатывая губами высокие ноты. Латгальский говор, ставшие впоследс­ твии милыми интонации... Две толстые бабоньки без признаков талии, лет этак сорока, не более. Рослый мужик, стройный, высокий с узким лицом и стрижеными усами, голубоглаз, беззаботно пьян. Дачничают, у крыльца на деревянном столике выпи­ вают. Похоже, городские, приехавшие на выходной. Та, что потрезвее, завитая, подкрашенная, на мой запрос о комнате: - Подумаем, а что... А вы откуда? Сперва выпейте. Текле, где бутыль? Женька... и далее по-лытышски... —Нашего попробуйте, добро, добро - не бойтесь, мы весь день и живы... —снова по-русски, бойко, правильно, но особым говором. Это Ольга. Она старшая и распорядительная. Красивый мужчина - муж, добродушен, согласен на все. Дела ему нет до всего такого. Другую даму зовут Текле. Текле. Тыкве. Брюкве... Круглая, пьяно раскисшая - на пути от веселья к пьяной слезливости... Смешная. Добрая. Большие глазищи. Наши первые латгалы. Женя Дзеркаль возникал редко. А веселые сестры стали нашими хозяйками и подруга­ ми. Лепери, милое Лепери... Несколько отборных персонажей. Самых что ни на есть диковинных. Золотое детство Джима и Насти. Душные болотистые поляны у озера с таволгой и чертополохами, с бабочка- ми-капустницами. - ...Купаться? Сто метров... Вона твой Франко, кажись, несет... Будем рыбу жарить... Кому как, а Франку всегда рыба есть... У, змей! Еле тащит... (Пробежка слов на латышском). 397