Ковалев, Н. Н. В продолжение любви : [книга воспоминаний в стихах и прозе] / Николай Ковалев ; [предисл. Владимира Семенова]. - Мурманск : Бенефис-О, 2009. - 463 с. : ил., портр.

по-настоящему страшен. А уж темен и мертв в подножии, как бывает только еловый лес. Чего стоят одни только седобородые лохмотья, развешенные на мертвых нижних ветвях, и вся эта загробная труха, без единой зеленой травки, что устилает лишенную света землю под ельником! Дорога, глиняная, ломаная, вся в колдыбах и кофей­ ных лужах, идущая сквозь эту чащу, не высыхала даже в долгую июльскую жару. Но самое неблагополучное и удивительное во всем этом это то, что все эти страховитости и неприятности можно любить и вспоминать с благодарностью... Во всей нашей тишинской макросцене эта хмурая декорация игра­ ла свою значительную и эффектную роль. Попробуйте уберите из спектакля «тень отца Гамлета» - оскудеет, потеряет нужный нерв. Ужасная драма разверзлась вокруг руин дворовой печки. Там обнаружилась гадюка (!) Представляете - ребе­ нок семи лет, щенок пяти месяцев, и смертельный живой шланг почти метровой длины. Кто-то, помню, рассказывал, что змею с належенного места не выгонишь. Как ни пугай - вернется. Можно только убить. Я уж детей в ту сторону не пускал, как умел. Да разве сумеешь удержать неудержимых. Гадюку следовало убить. Тошнотворную мерзость убийства не хочу ни вспоминать, ни описывать... С Орловыми отношения не сложились. Контрастная чета приходила работать на своем огороде. Они приходи­ ли из Гайлишей, и мы видели в окно, как они двигались к нам по дороге - большая Анастасия и маленький жилистый Петр. Поначалу это зрелище не вызвало у меня никаких чувств, только мирное переживание оптической эволюции: маленькие фигурки, возникшие у кладбищенского бугра постепенно росли. Тучная Анастасия останавливалась, оти­ рала косынкой пот (жара стояла дикая), а быстрый Петька лакомился земляникой у обочины. Орловы перспективно укрупнялись. Вырастали подробности: царственный подбородок Анастасии, Петькины шукшинские скулы и острые глазки. В первый же огородный поход Анастасия распекла меня за перестановку шкафа и двух кроватей, хотя они сто­ яли очень неудобно для нашего житья, и я почувствовал, как тяжело детям из первого класса от ее голоса и взгляда. И с этого дня, если нам доводилось с Настей, сидя за столом у окна, наблюдать пришествие монументальной хозяйки, я уже не умел так безмятежно любоваться ее пространственным перемещением. Далее случилось так, что я с каждым разом чувствовал себя все более виноватым и побитым. Еще в Ленинграде предприимчивая Цовик наставила меня найти дом и договориться о покупке. А она приве­ зет деньги. Заметим в скобках, что у нашей подруги Цовик мания покупки домов. Она покупала их без конца, и сама, и с помощью своих делегатов. Но как-то не до конца покупала... Что-то ее не устраивало. Или продавец отступал. Так было до тех пор, пока она, однажды, действительно не купила. (Мы-то ей покупали, нанимали и обихаживали даже не один дом, но она бестрепетно их браковала). Став владелицей дома и участка, она развернула деятельность, что под стать целому синдикату: вырастали телеграфные столбы, вспахивались десятины, рубилась банька. Появлялись даровые и платные сподвижники... Только через несколько лет, когда это случилось, я понял, как опасно было бы купить с ней дом на паях и об­ наружить всю свою хозяйственную несостоятельность и убожество... И много других опасностей подстерегало мою невинность, но... Бог миловал. Тогда же я всерьез ждал приезда Цовик с деньгами для задатка или полной покупки. Но Цовик вовремя не приехала, а прислала вместо себя женщину с дочкой 11 лет, внезапно, без всяких догово­ ренностей. Я поселил их в проходную комнатку, чувствуя неудовольствие и страх перед Филипповной. Орловым это и впрямь не понравилось. Приехала не та, да и без денег. А когда приехала та и тоже без денег, все отношения наши свалялись в безобразный клубок. Цовик, несмотря на мои мольбы, стала есть орловские вишни. Орловы возненавидели всех нас и были отчасти правы. Дом Анастасия, по всему было видно, раздумала продавать еще до этих происшествий. И ждала наших провинностей. Они не заставили себя ждать: перестановка мебели, доска в окно (чтоб не ходить через жильцов), непривоз денег, поедание вишен. Орлова со своей скаредностью и поворотами настроений была тяжела и неприятна. Но и мы были хороши! Бесцеремонные, быстро размножающиеся врали. Хозяйка не выгоняла нас. Ей хотелось получить с нас квартирные. Неудобства общежития, столкновение ха­ рактеров настолько истерзали меня, что я готов был бежать из дома, куда глаза глядят. Впору было думать о чертовом карасином пруде... Не знаю, кто больше причиняет неприятностей - мужчины женщинам или женщины мужчинам. Львиная доля моих - от прекрасного пола, яростных и кротких представительниц его, от всех их прекрасных и не прекрасных свойств. Вообще, людские отношения - порядочный гадюшник. Да простит меня убиенная мной ни в чем не повинная гадюка! 387