Ковалев, Н. Н. В продолжение любви : [книга воспоминаний в стихах и прозе] / Николай Ковалев ; [предисл. Владимира Семенова]. - Мурманск : Бенефис-О, 2009. - 463 с. : ил., портр.

ОРЛОВСКИЙ д о м .. .Достав из богодарного компьютера головы все эти ландшафты с грозами, озера с карасями и щуками, зем­ ляничные овражки - всю эту тишинскую географию, и полюбовавшись на нее вдоволь, обратимся теперь к жителям этой русской деревни. При всей русскости деревни Тиши схема ее застройки западная - хуторская. Никакой улицы не существу­ ет: между домами довольно большие расстояния. Орловский дом стоит совсем отдельно и на самом дальнем краю деревни, которая, в данном случае, планировкой своей подобна небесному созвездию, если сравнение не слишком красиво для скопления довольно одичалых строений. Впрочем, дома Тиши самого разного обличия и исправности, в соответствии со степенью хозяйственности и экономической силы владельца. Жителей в деревне немного. Тиша знала лучшие времена. Молодежь годами бежала в город (как и во всей стране), пока не сбежала почти вся. Остались лишь еще не готовые к побегу. По малолетству своему, разумеется. Наша хозяйка Анастасия Филипповна - еще не старая, но грузная женщина, вида не столько строгого, сколько энергического - дама с характером, что называется. Такой тип встречается чаще среди обитателей южных земель, казачества, например. Знатная фигура. Мелким и щуплым рядом с матроной казался супруг ее, Петр. Да и был, собственно таким. Тип Шукшина - худощавый, жилистый, узкогубый - малоприятный, надо сказать. С этакими колючими глазками. Эту же модель воспроизводит и брак Шукшиных - Василия и Лидии. Большая и маленький. Ничего плохого сказать не хочу - на­ блюдение чисто антропометрические. Анастасия - учительница начальной школы. Может быть, неплохая, но для маленьких робких человечков из первого класса, мне кажется, невольно устрашающая. Сельская учительница из деревенских, при доме, хозяйстве, корове. Это, наверное, совсем не то, что мечта­ тельная девочка-гуманитарка, горожанка с педучилищем за плечами, одиночка с комнаткой в бараке. Анастасия Филипповна, строгая поначалу, узрела впереди некоторый барыш от ненужного крысиного дома (Петькиных родителей), который давно продать бы, да некому. Огорода жалко. А без огорода - кому продать. Кроме таких вот шальных дачников. Петька, подобный не «Петьке» (если уж браться за аллюзии из советского кино), а самому «Чапаю», тоже слегка оживился. И мы славно покурили на завалинке недвижимости, но обмывать сделку не стали. Тут я радикализировал наши настроения, сообщив, что вот приедет из Ленинграда наша приятельница, так, может, и купит этот дом насов­ сем. Это совсем взволновало и ободрило владельцев. Как-то непросто, почти по-интеллигентски сложно, с помощью околичностей, Анастасия запретила нам есть вишни в саду и лук в огороде. Я заторопился, вспомнив о распаренных родственниках на лужайке. На этом мы рас­ стались с Орловыми. Они пошли пешком в свои столичные Гайлиши. От этой точки до них все пять километров. Они ушли, а мы, воссоединившись, подкатили машину к дому и стали устраиваться, более всего беспокоясь, как бы Джим не съел чего-нибудь скверного, ядовитого. Брата с женой, которым не терпелось ехать дальше, я ре­ шительно отпустил. Они мучались, чувствуя себя обязанными помочь мне с моими малолетками. Но после такого водительского подвига это было бы слишком. Я уверил брата, что теперь все в порядке, целый вечер впереди, и мы потихоньку устроимся. Это успокоило совесть моих родственников, и они отбыли продолжать свое прибалтийское автопутешествие. Веники мы сделали из полыни. К запаху пыли и крыс добавился ее вольный запах. Щенок Джим поиграл с веником и стал чихать. Главным мусором был крысиный помет. В ту же ночь мы поняли, что крысы - это серьезно. Они ужасно шумели. Кавалькадами проносились они по чердаку. Насте и еще совсем маленькому Джиму удалось выспаться, а мне нет. В остальном дом был прекрасен и еще совсем не дряхл. Одна стена не имела окон - дворово-огородная сто­ рона дома. К ней во всю длину дома были пристроены бревенчатые сени. Это хозчасть. Лари для зерна, садовый инструмент, бочки, козлы, грабли, косы и ... крысы. На следующее утро началось знакомство с домом и всем его протекторатом: заросшей крапивой дворовой пе­ чью, уже упомянутым мной черным прудом с карасями, вконец одряхлевшим сараем. И куском окрестного пейзажа. Он понравился нам всем троим: мне - общей диспозицией и выражением лица, ребенку - земляничными бугорками, Джиму - хорошими беговыми возможностями и охотничьей дичью: стрекозами и бабочками. Дом стоял очень интересно, даже драматично. Один фасад смотрел на полого убегающие вниз лужайки, сте­ кающие в широкую веселую поляну с васильками и смолистыми гвоздичками «чосиками». Задник образовывал фрагмент кладбищенского бора и несколько межевых березняков, за которыми дорога и озеро. Озеро осенью должно обязательно сквозить за березами и ольхами. Другой фасад был обращен к совершенно иному миру. К крутому невротическому склону в репьях, дяги­ лях и крапивах - скат к черному пруду. Над его описанием я уже потрудился. Лес над ним очень тревожен, дик и 386