Ковалев, Н. Н. В продолжение любви : [книга воспоминаний в стихах и прозе] / Николай Ковалев ; [предисл. Владимира Семенова]. - Мурманск : Бенефис-О, 2009. - 463 с. : ил., портр.

Вдали шумит речка, вытекая из Сейдозера. На другом его конце шумит другая, втекающая в него. Рождается в горах у перевала. Напротив избы, за озером, тоже красивая долина с речкой. Эти распадки в тундрах очень торжест­ венны. Они обложены большими пирогами гор. Внизу черный частокол узких северных елей. Дальше по бокам гор лезут березы - самое упрямое дерево на свете. От ветров и своей настырности они кривые, извилистые. А выше лес редеет. Еще полоса ягодников, мхов с карликовыми родственниками берез и ив, и затем только камни с лишайника­ ми. На плато, как на Луне, ничего нет. Только отдельные камни. Их зовут «летучими». Да группы камней, одни на других. Это - «Сейды». Их сложили давно саамы в своих таинственных топографических и сакральных целях. ...Иван Григорьевич, наш первый знакомец, приглашает к столу. Стол деревянный, из крупных досок, рыбой пахнет. На обед уха. Котел посреди стола, но едят все из алюминиевых мисок. Двадцатый век все-таки. Рыбы больше, чем воды. Сиг, ценная рыба. Рыбаки рослые и мощные, светлые, как викинги, в свитерах. Мы как-то не соображаем, что это коми, и недо­ умеваем, почему они такие большие. Саама два. Один из них - Иван Иванович - старенький, корявенький, и другой тоже по-саамски небольшой. На ночь мы укладываемся на полу на своих причиндалах. Комарам оставляем только наши дыхала. Но укусы в губы очень болезненны, и мы просыпаемся с негритянскими губами. ...Светло-серый день. Озеро. Словно олово налито в горную чашу. Зеленый пышный настил тундры со всеми его богатствами: черничником, вороничником, шведским дерном - подходит прямо к воде. Но местами он кончается у хорошеньких песочно-галечных пляжей, образуя над ними рельефный мохнатый край. Прямо на песке у воды рас­ тет гигантский борщевик. Я фотографирую его и роскошный пейзаж за ним. Долина напротив нас окружена горными увалами, а они образуют своего рода кулисы, как в театре - в три, четыре ряда. Все светлей и светлей, пока масса дымки не прячет дальние выступы. Красиво и очень гармонично - без тектонической резкости. Куйву мы не нашли. Я три раза был на Сейдозере и ни разу не сподобился узреть его грозный облик, мифоло­ гический портрет Чудо-Чуэрвя, захватчика саамских земель, почему-то обожествленного захваченным народом. Маленькие, древние, как сама земля, оленеводы, жившие тут задолго до потопа, терпели и от варягов, и от рус­ сов. А потом на их головы свалились угро-финны, коми. Саамы лишь по языку в этой семейке, а антропометрически они сами по себе, совсем древнего и неведомого происхождения. На Сейдозеро нас привез Петро, электромонтер линии электропередачи, самой простой, столбяной, коснув­ шейся Мотки-Губы и давшей тут двухкилометровый отросток в сторону Сейдозера, к рыбацкой базе. Пора возвращаться. В Ловозерской гостинице в чулане остались наши бывалые велики, и путь им лежал аж до самого Белого моря. К вечеру второго сейдозерского дня ожидался наш перевозчик Петро. Мы изготовились, вернулись в Мотку, наш портопункт, и уселись на берегу, по-богатырски вглядываясь вдаль из-под ладони. Петро не являлся. Еда у нас кончилась. Попросить хлеба и рыбы у рыбаков мы постеснялись. Расплывчато простились с бри­ гадой, которой дела до нас не было. Бригадир, наш опекун и устроитель, исчез куда-то. Конь Руслан пофыркал и помотал нам головой. И вот мы на большом мраморном пляже в Мотка-Губе в ожидании эвакуации. Но лодки нет, ни одна точка не чернеет на огромном зеркале Ловозера. ...Целый день проведши так, спать легли мы натощак. Мы забрались в пустую избу, без окон, без дверей, одиноко стоящую на берегу. .. .Проснулись от холода и от человеческих голосов. У кромки воды тихо шелестели миллиметровые льдинки. Тут мы увидели диковинную мизансцену. Рыбаки по пояс в воде вели за верхний край большую петлю сети. Они двигались к берегу, вырастая с сетью в руках по мере убывания глубины и их приближения к центру всей операции. А центром ее был Иван Григорьевич, сидящий в чем-то вроде учебной парты. Вместо столика парты перед ним был ворот, состоящий из деревянного цилиндра с четырьмя рогульками. Иван Григорьевич крутил этот цилиндр, перебирая рогульки, и тем самым наматывал на него бечевку, стяги­ вающую сеть с двух сторон. Это была попросту лебедка в первобытном ее виде. Сеть выбрали, и на берег посыпалось светлое серебро рыбы. Это были сиги. Мы долго смотрели голодными глазами на эту подводную еду. Я попросил продать нам немного рыбы. Иван Григорьевич в торг вступать не стал. Руку мою в кармане с де­ ньгами остановил решительным жестом и дал нам пяток сигов. Большой коми в зеленом свитере привел телегу, влекомую бездельником Русланом. Мы подождали, когда ры­ баки оставят Мотку, и бросились разжигать костер. 354