Ковалев, Н. Н. В продолжение любви : [книга воспоминаний в стихах и прозе] / Николай Ковалев ; [предисл. Владимира Семенова]. - Мурманск : Бенефис-О, 2009. - 463 с. : ил., портр.

На этом месте монолога мы с Коневым переглянулись. Вот оно! Этнография в действии. Конев об этой форме гостеприимства упоминал еще перед экспедицией. Образованный только ухмыльнулся да рукой махнул. Поднялся, кивнул нам и пошел. Собака, словно и не спа­ ла мертвым сном, вскочила на ноги и последовала за ним, унося на своем животе несколько сотен комаров. Через часок саам поднялся, осветившись беззакатным светом родного лапландского солнца, подарил нам из кожаного мешка (этнография!) весьма порядочную семгу и, шатаясь, двинул в Каневку к своей приветливой и страс­ тной жене. АЧЕРЙОК БАР, АЧЕРЙОК-ЙОК... Присоединились к реке Ачерйок мы ненадолго. Два дня плескалась и шелестела она возле нашей приземистой палатки. Застрять тут надолго мы не могли себе позволить, а пропустить очередной рейс самолета, единственного здесь перевозчика людей и грузов, означало бы именно застрять. Еда кончится, комары сожрут, на работу опоздаешь. Несмотря на краткость нашего привала, кое-что мы все-таки увозим с собой. Сенсационное гало во все небо, два интересных знакомства (наши береговые «лопари»), семгу с трость величиной, гостеприимство по-саамски. Гало уложили в свою книгу Гиннеса, с лопарями расстались друзьями, семги засолили для семейных столов, гостепри­ имством решили не воспользоваться... - Да, - сказал Конев, - он потом в Мурманск приедет - жену ему подавай. Нашего саама мы встретили сразу же, как вошли в деревню. Он был почти трезв и затащил нас к себе моментально. Жена оказалась, действительно, хорошенькой. Она накормила нас обедом. Лопарь начал было развивать тему гостеприимства (принципиальный, видать, человек)... Тут мы остановили наши вилки и рюмки и сказали, что нам пора на летное поле. Мы хотели купить «пыжиков» женам на шапки и при третьей дозе самогона возбудили этот вопрос, но хозяин сказал, что у него сейчас нет, но что он пришлет с оказией. Мы, видя, что он человек надежный, слов на ветер не бросает, оставили ему денег на двух пыжиков. ( Кажется, по пятнадцати рублей за штуку. Сущие пустяки для такого модного тогда меха). .. .Самолет трехал по разогретому неотлучным солнцем полярного дня воздуху, как телега, потряхивая с деся­ ток пассажиров и наши понойские трофеи в рюкзаках и головах наших. Прощай, Лапландия! Солнце энергично перебегало из озера в озеро, из лужи в лужу. Но в законах отражения я, увы, не понимаю ничего. СЕЙДОЗЕРО Ларец. В нем - утка. В утке - яйцо. В яйце - Кащеева смерть. Россия. В ней - Север. В севере - Кольский. В Кольском - Ловозерье. В нем - Сейдозеро. Саамское становище. Злое Божество Куйва - сакральная скала, образ агрессора. Чудное озеро, чаша в горах. Священное озеро саамов. Вот разные извивы вокруг этой темы. На берегу рубленая изба. В ней живет бригада. Рыбаки-колхозники ловят рыбу и в Сейде, и в Мотке - заливе Ловозера. Ловозеро огромное, низкое. Сейдозеро, горное озеро, тоже немалое. Зеркало его на пару десятков метров выше Ловозерского. Туда ведет каменистая дорога с подъемом, с точкой перевала. На берегу пасется конь. Он для перевоза рыбы от Сейда к Мотке - два километра. Иван Григорьевич, брига­ дир, косит коню корм. - Ночуйте у нас, коли не зазорно. Мужики одни, особого порядка нет. —Собаки? А просто так, сами живут, куда их денешь. Как клопы. - Не, клопов нет, кажись... - Мерин-то? Руслан зовем. Жрать силен. Вот - кошу. Возов 15-17 надо на зиму сена. - Который вез вас? Это Петро, он электрик, за линией следит. 351