Ковалев, Н. Н. В продолжение любви : [книга воспоминаний в стихах и прозе] / Николай Ковалев ; [предисл. Владимира Семенова]. - Мурманск : Бенефис-О, 2009. - 463 с. : ил., портр.

БУМ! БУМ! БУМ! Долгожители города наблюдали три великих бума, в городе бушевавших. Первый - это рост самого города, период интенсивной урбанизации. За сорок лет моего жительского свидетельствования город стал таким, каков он есть: оформился и очистился от остатков неустройства. Центр, площадь Пяти Углов, стал внушительный и торжес­ твенный. «Жилстрой» и заросшее бревенчато-дощатыми строениями нагорье за Больничным городком теперь уже маргиналы в бетонном массиве современного Мурманска, кварталы «старого города». Этот бум сопровождал другой - болезненный для жителей, особенно для убежденных, в том числе убежден­ ных бедностью, - пешеходов. Это автомобильная лихорадка, наступившая вслед за построением дороги Мурманск - Петербург, так называемой «Ленинградки». Раньше ездить было некуда. Бум бушевал, набирал силу и качество. Дело началось чуть ли не «Запорожцами». «Москвичи» и «Жигули» потекли по «Ленинградке», которая долго не могла повзрослеть и придти в кондицию, а, не успев этого сделать, стала быстро портиться и стареть. Но и по ней непоседливые сезонные мигранты от Мурманска мужественно двигаются на отдыхательный юг, отчую Украину и Белоруссию, к материнским деревенским домишкам, разбросанным по всей стране. В последние годы за придорожными кюветами этого «пути из варягов в греки» выросли элегантные бензоко­ лонки с неуклонно растущими неоновыми цифрами на табло, оповещающем о ценах на питание автомобиля. Этот рост никак не угомонил автолюбителей. Машины становились все дороже. В этом обществе на колесах началось классовое расслоение на владельцев бедных, ржавых и ненадежных отечественных машин и на богатеев с «Мерсе­ десами», «БМВ» и тому подомными жестяными символами процветания и богатства. В советскую эпоху за рулями сидели седоватые лысые джентльмены с брюшком, люди солидные и пожилые, сумевшие скопить многолетней экономией на машину, отстоявшие за ней длинные очереди или нашедшие способ купить ее из-под полы. Теперь в «тачках» для богатых сидят нувориши-юнцы. Боязно спросить у них, откуда они взяли такие ранние деньги - по зубам можешь получить... И, наконец, третий бум - торговый, сделавший город великим торжищем, изменивший его улицы и фасады домов. Это уже следствие тотальной катастрофы экономики Советской России и крутого поворота ее к капиталисти­ ческому рынку. Страна и прежде жила на нефте-газодолаары, но тогда они шли в военную промышленность, в науку и технику, ею поддержанные, и еще неведомо куда. Небольшая часть даже непосредственно на благо населения, ведь дома-то строились, и жилье выдавалось бесплатно, задаром учили и почти задаром возили по стране. Билеты были несуразно дешевы. То есть, упаси боже, «задаром»! Нет, конечно. За труд, что был дешев, за налоги. Скажем, ты заработал рубль, а тебе выдали двадцать ко­ пеек, а остальное взяли на бомбы да ракеты, на прокорм коммунистам-администраторам, на прокорм коммунистам, «втуне едящим», тем, что стерегли твои слова и мысли, справляли идеологический культ. А ты и не знаешь, сколько ты заработал, никто тебе этого не говорил. Но по линии «общественных фондов» тебе хватало на приличное обуче­ ние, плохое охранение твоего здоровья и убогое жилищное устройство. И жить было можно. Теперь, когда система эта рухнула, и ты можешь стать богатым - никто не одернет, не спросит с чего, или бедным - никто не поможет тебе жить, сам выкручивайся. Эта новая система, в глобальном экономическом смысле более рентабельная, многих обидела своей жесто­ костью и обратила вспять мечты всех состарившихся ко времени ее наступления. И уже та всесоюзная всеобщая бедность и бескормица забыты, и уже кажется теперь, что все было хорошо. И уже кажется, что и продукты были. Были-то они были, но в очередях и по блату, и мало, конечно. Поэтому и блат царил. Происходили волнующие всех «выбросы» - палтуса, носков, ваты, туалетной бумаги... Те, кого новая экономика обогащает, думают, что раньше все было плохо, те, кому новая экономика плоха, думают, что раньше все было хорошо. И то, и другое, как это всегда и бывает, не полная правда. Одно ясно, что число разбогатевших велико, но обедневших очень много, и новая власть держит их в черном теле. И души их жжет гнев, обида, любовь к сказке невозвратных времен и воспоминания о мнимой справедливости прошлого. Коммунистическая мечта стал мечтой неосуществленной. И в те оплакиваемые времена она тоже была только мечтой, сказкой, властным внушением великой утопии, феноменом идеологического зомбирования. В нем-то ведь участвовали тысячи «сказкосказителей» - талантливые художники, поэты, композиторы в том числе. Один Дунаевский чего стоит! А Маяковский! А Гайдар! Горький, Шолохов, Толстой... Сколько талантливых жрецов было у этого культа! 334