Ковалев, Н. Н. В продолжение любви : [книга воспоминаний в стихах и прозе] / Николай Ковалев ; [предисл. Владимира Семенова]. - Мурманск : Бенефис-О, 2009. - 463 с. : ил., портр.

Это городской сад с качелями и другими нехитрыми сооружениями. Аллеи из можжевельника и кедрового стланика - господствующие вокруг Охи кусты оказались этим неимоверным растением. Ну, это, скажу я вам, и орга­ низм! Мохнатая игольчатая хвоя как у настоящего кедра, но растение приземисто - в пол человеческого роста. Зато извилисто и запутано до невозможности. Этакий осьминог стоногий. Продираться через такой все равно, что через колючую проволоку. Парк был прелестен. Какие-то очаровательные насаждения и цветочки. С нежностью думалось о том, что здесь гуляют милые сахалинские девушки и вызревают жизненные планы охинских честолюбивых мальчиков. И, может быть, какой-нибудь светлый гений музыки или литературы будет ностальгически припоминать этот диковинный садик у черта на куличках. Хотелось стать Анри Руссо, чтобы с максимальным простодушием нарисо­ вать эти наивные куртины в каких-то трогательных крапинках... В арматурной ракете со звездой и надписью «СССР» сидел одинокий карапуз. Вечерело, смеркалось, и это придавало впечатлениям дополнительную дозу сентиментальности. Малыш об­ вел, а потом проводил нас чудными нанайскими глазами. Я сказал, что ему уже, наверное, пора домой. Но он ничего не ответил... Теперь этому молодому человеку лет 26-28, если он уцелел в этой хрупкой жизни. Не погиб, скажем, в ужас­ ном землетрясении, которое стряслось в Охе лет через двадцать. Нам землетрясения, как видно, не полагалось... День воцарился безоблачный. Шахтерский город Оха оказался песчано-цементно-меловых цветов. Поселок, станица - не более. Было тепло и пыльно. Во всем виделась какая-то среднеазиатская атмосфера. Широкие улицы. Кажется, в Охе впервые появились деревянные короба-тротуары, по которым шли тепловые трубы. И это черта северного быта. Такие же в Дудинке, на Диксоне. Было как-то по-южному красиво - пепельная гамма, пастельная матовость. Дома, мастерские, гаражи, столбы, опоры ЛЭП, собаки, запыленные автомобили-козлики, люди в комбинезо­ нах с темными шахтерскими лицами. Бабоньки в кирзовых сапогах. Фамильярные разноцветные квадратики белья на веревках. Эти интимные украшения хороши повсюду - от Неаполя до Южно-Курильска. С исследованием Охи надо было уложиться в полдня и часам к четырем идти на вокзал. Гостиница дала информа­ цию о поезде на юг. Северная часть, по-видимому, мало интересна, надо было ехать. Поезда ходили не каждый день. Вокзал оказался небольшим голубым домиком. Там уже сидели люди исключительно мужского пола, молодые и средних лет, серые, небритые, в серых портах, куртках и ватниках. Один совсем старый дед в бороде. От этого под­ бора попутчиков было как-то не по себе. Похоже, эти «вольняшки» не всегда были вольняшками... В купейных билетах было отказано: проданы. Взяли плацкартные. Стали ждать в медовой тишине молодого вечера. Появилась тетушка с бидончиками, укрытыми тряпочками, и рюкзачком. Она, естественно, потянулась к нам, а мы к ней, несмотря на то, что к ней прибился молодой мужик забубенного вида из серой компании, под хмельком. Тетушка расспросила нас и подивилась нашему образу жизни. Публика все прибывала и все такого же разбора. Казалось, что нас всех будут этапировать в дальстроевский лагерь. САМЫЙ МЕДЛЕННЫЙ В МИРЕ ПОЕЗД Однажды я прочитал заметку с таким названием и очень обрадовался ей. Я узнал его, наш поезд - эту ржавую, клепаную из железа гусеницу. Двести километров ехали почти сутки. Потеснитесь, вы, жители книги Гиннеса! 8 км в час —наша крейсерская скорость! К тому времени, когда в добрых лучах стареющего дня, в море кедрового стланика появилось это чудовище, в косных наших головах мирно сидели стереотипы купейного и плацкартного вагонов. Знаем - езживали... Но не тут-то было! Несколько низкорослых, по виду совершенно самодельных вагончиков привез некто мало похожий и на паровоз, и на тепловоз. Маленькие. Как пони рядом с лошадью. Сваренные, склепанные. Посадка прошла оживленно. Места не нумерованы. Да какие там места. Первозданных сидений я вообще не помню. В этой железной коробке расхватывали и подставляли к окошкам бутылочные деревянные ящики. Все это обескуражило и развлекло нас необыкновенно. Ящики достались и нам с тетушкой. ...Поезд тронулся. Надо же! Как на настоящей железной дороге. Как только поезд набрал скорость спортив­ ной ходьбы, нас стало качать баллов этак на восемь. Ведь пути узкоколейки были под стать составу. 304