Ковалев, Н. Н. В продолжение любви : [книга воспоминаний в стихах и прозе] / Николай Ковалев ; [предисл. Владимира Семенова]. - Мурманск : Бенефис-О, 2009. - 463 с. : ил., портр.

Какие-то уполномоченные на то люди получают положенные поселку ящики пива и еще какие-то ящики для магазина. Становится ясно, что наш элегантный, похожий на праздничного морского офицера пароход еще и снаб­ женец, интендант. Тут же происходит и самодеятельное клянченье пива. Совершается какой-то потаенный гешефт с буфетчица­ ми, шепотливый торг. И два левых ящика уже на палубе. Это снование и прыганье туда обратно, сперва непонятное и абстрактное, обретает житейский смысл и толк. Это составная часть совершаемой сделки. Ящики тут же мирно пустеют, пиво разбирают с чувством глубокого удовлетворения и без драчки. Дело, вид­ но, хорошо отработано, и всяк знает свои права и функции. Тут дадим, пожалуй, скромную информацию для потомков и инопланетян. В государстве СССР, небогатом продуктами питания и товарами, все распределяется «правым», праведным путем, через кассу, и «левым», через «блат», то есть дружбу, симпатию, а также личные отношения и заинтересован­ ность. Первый, правильный путь, порождает огромные очереди, в которых царит смесь братства и вражды. В этом поле бродит призрак чего-то здорового, коммунистического. Тут ради человеколюбия и равенства устанавливаются нормы выдачи. Скажем, один килограмм сахара на рыло или полкило колбасы на душу и т.д. Другой, «левый» путь, повсеместный, но тайный (ну, не очень тайный!) Таким путем распределяется, я ду­ маю, большая часть благ. Руки, в которых эти блага находятся, что-то обретают взамен. Это называется «ты мне - я тебе». В результате один получает, скажем, семгу, а другой - пылесос. Один обретает холодильник, а другой зачис­ ляется в институт. Форм обмена море разливанное. Так вырастают дачи, рождаются автомобили, заполняются должности. Место продавца в пивном ларьке доро­ же дачи, автомобиля и института. Оно как рубль неразменный... Это есть великая «поправочная экономика». Так назвали явление ученые люди. Конечно, не каждый день видишь такое: нанайцев с собаками, манипуляции с пивом и чудный треугольный горб земли, травами покрытый, деревцами изукрашенный, который благородно и отчужденно высится над всей этой стояночной суетой, но ...Но происходит еще нечто неимоверное, на что почему-то никто кроме нас не обращает вни­ мания. В воздухе висит, покачиваясь и зыбясь, плотное, серое и очень большое облако мотылей. Оно вдруг располза­ ется, несколько уменьшив плотность и обретя большую прозрачность, натекает на наш пароход. И пароход на глазах делается серым, мотылевым. Пушистые насекомые запыляют собой все детали: леера, фальшборт, стенки, корпуса, рынду. При первых содроганиях турбин пыль в каком-то обратном кино показе отлетает от предметов в воздух, мед­ ленно сгущается в серое облачное привидение и тихо переплывает на другую сторону парохода. Явление грандиоз­ ное, величавое и загадочное. Пароход, бурля задом в водах реки, медленно, в темпе мотылевых эволюций отваливается от пирса (но кажет­ ся, что пирс от парохода). И уходит снова в свою одинокую рейсовую жизнь. Благородство и элегантность нарядного гардемарина, присущие нашему лайнеру, восстановлены. Мелкие корыстные существа, разжигающие снабженчес­ кие лихорадки, попрятались в свои норы. «И корабль плывет...» И мы, умиротворенные, внимающие космосу Амура, снова возвышенно переживаем плывущую мимо нетленную красоту природы. Как нетленную, как нетленную! Когда-нибудь истлеет и она, но нас, людей, это уже не касается. Если, конечно, мы сами не поможем гибели... Поможем... Уже помогаем. И чем мы могущественнее, тем губительнее наше существование для жизни при­ роды. ТЫР Великое средоточие амурской колониальной жизни —«портопункт» Тыр. Колонизованы в этом огромном та­ ежном безлюдье только речные берега. На подробной карте Амур - это длинная плетка, на которой сидят мушками деревни и поселки. На менее подробной может быть после Хабаровска только три кружочка: Комсомольск, Никола­ евск и между ними, поменьше, Тыр. Тыр так значителен, что мы к нему причаливаем самым распрекрасным образом, в золотых разливах погожего вечера, и отчаливаем в красивом теплом сумраке с россыпью уже горящих окон. Большому поселку - большая стоянка. В Тыре происходит происшествие, расцветает дивный эпизод, который поэтически чувствительный мемуа­ рист может передать только стихами. 299