Ковалев, Н. Н. В продолжение любви : [книга воспоминаний в стихах и прозе] / Николай Ковалев ; [предисл. Владимира Семенова]. - Мурманск : Бенефис-О, 2009. - 463 с. : ил., портр.

Суслики и пара охотников-беркутов были единственными свидетелями этого похода. Небо во всю ширь, гран­ диозная долина в сопровождении пологих бархатных предгорий, перекатливый и петляющий на просторе Сусамыр и трое крохотных, в масштабе этих великолепий, путников. Странным казалось то, что эту протодействительность природы, эту вечность пронзала стрела новенького, только что с катка, асфальта. Такое, подумал я, наблюдается в каком-нибудь Вайоминге или Дакоте: дикая пустыня и асфальтовая лента дороги. ...Солнце ушло за горы справа, ветер усилился и похолодал. Мы оделись и что-то предложили Васе. Он ре­ шительно отказался: не в тех масштабах и ритмах пребывала в то время его душа, чтобы оберегать плоть от холода. Беда сделала его гораздо духовнее нас. Отказался он и от еды. И мы не стали ужинать, чтобы не оставлять или не задерживать идущего в неволю Васю. Последние лучи угасли. Сумерки не оживили безлюдное шоссе. Мы уже не оглядывались назад, шли быстро, чтобы не замерзнуть. Впереди и слева, где-то у смутно угадываемого Сусамыра появился огонек костра и голу­ бой дымок над ним. Можно было разглядеть там же легкое спиральное движение, это табунщики закручивали рас­ ползшийся табун. Вася рассказал, что работает на строительстве Тахтамышской электростанции. Это была ударная стройка того времени, раздуваемая и овеваемая славословиями. Все советские люди давно уже привыкли ко всем этим уже совершенно не нужным пропагандистским ком­ паниям. Все знали, что «героические свершения» свершал, в основном, «Гулаг». Теперь это были рецидивисты, казнокрады, бытовики, опасные ревнивцы, с легкой примесью политически непокорных. Так что можно было стать сначала добровольным героем, восставшим против колосса государства, а потом тебя этот колосс сделает невольным героем Комсомольска, Беломора, Тахтамыша. Только вот слава перепадет дейс­ твительно работавшим на стройках, но в малых количествах, «комсомольцам-добровольцам, беспокойным серд­ цам». Зэки на эту несправедливость не сетовали. Васю отпустили на побывку домой под честное слово. Дело необычное и, по существу тюремных порядков, незаконное, и теперь он, опаздывая, подводил людей, проявивших не поощряемую законом человечность. Его за это строго накажут. Нам Васю жалко. Он жертва, а не злодей. Ни Отелло, ни Арбенина, насколько мне известно, не посадили, а они были неприятные особы. Вася же вполне симпатичен. Одеть его никак не удается - сопротивляется. Холодно и почти темно. В верхней, самой темной части неба, появляется некто Вега. Великий ледяной сквозняк продувает темное ложе долины. ...И вдруг чудный рокоток за спиной добавляется к топоту наших шагов. Мы замираем и прислушиваемся. Сомнения нет - машина! Звук то слабеет, то усиливается. Это сказывается волнистость дна долины, которая неравномерно передает шум мотора. Скоро то же самое начинает происходить и со светом фар: порождаемое ими смутное зарево над доро­ гой то вспыхивает, то гаснет. Мы волнуемся за Васю и за себя: холодно, да и устали ужасно. Вася волнуется за свою жизнь и честь, и за свободу, конечно: новый срок - долгая неволя. Как только машина поднимается на последнее всхолмление, уже вовсю громогласно рокочущая, мы останав­ ливаемся и ждем, замирая от волнения, ее приближения. Встаем посреди шоссе и поднимаем руки. Это джип с двумя пассажирами. В него с трудом могут сесть только двое из нас. Мы, конечно же, предлагаем бедствующего Васю, а Таня отказывается ехать без меня. Прощаемся с Васей и желаем ему успеть к сроку. Срок наступает завтра на утренней поверке. ...Бедуинскими бурнусами одеваем мы на себя наши спальные одеяла и идем, как прежде, навстречу прони­ зывающему ночному ветру. Сейчас, когда опало возбуждение Васиной драмы и исчезла надежда на подвоз, мы особенно почувствовали и усталость, и онемение задеревеневших от долгой ходьбы ног. Но мы смиренно переставляем их в сторону далекого города Ош. ...Еще один далекий костер прорезался в ночи и стал заманивать нас к себе. Но мы не рискнули. Неизвестно, что там за люди. Досадно, что нельзя довериться первым встречным, но ведь нельзя... Человек человеку, увы, бывает и кроко­ дилом. Как ни странно, в студеной сусамырской ночи появилась еще одна машина. Теперь уже огромный грузовик. Мы забрались в кузов, устроились там у переднего борта, завернувшись во все, что было. И полетели... Я даже за­ дремал. Проснулся от торможения и шума голосов. ГАИ и карантинная служба. Фары, фонарики и звезды. Проверка документов. 284