Ковалев, Н. Н. В продолжение любви : [книга воспоминаний в стихах и прозе] / Николай Ковалев ; [предисл. Владимира Семенова]. - Мурманск : Бенефис-О, 2009. - 463 с. : ил., портр.

ПО СЛЕДАМ ТАМЕРЛАНА ВЕЛИКАЯ СУСАМЫРСКАЯ ДОЛИНА В Средней Азии в тот год объявилась холера. Чтобы обуздать и погасить ее, повсюду установили карантинные Сусамырская долина с севера была закрыта для транспорта и туристов. Мы же подбирались к этому тракту сбоку, из глубины Киргизии, и нам надо было миновать карантинную зону, чтобы продолжить наш маршрут и по­ пасть на юг Киргизии, в город Ош. (Вынь, да положь - им нужен Ош). А зачем, не помню. Просто мой стратегический палец, передвигаясь по карте, попал туда при составлении маршрута. Добираясь до этой юго-западной точки, мы охватывали всю республику и могли войти в Узбекистан по злачной горловине Ферганской долины. Чтобы иметь автобус или попутку до Оша в холерной этой ситуации, надо было добраться до Токтогула, где по слухам шоссе еще не парализовано эпидемическим дозором. Но дойти туда пешком никаким нашим советчикам- информаторам не представлялось осуществимым. Мы же не хотели ломать наш прекрасный маршрут. Часа в три дня мы покинули гостеприимную столовую в ПЖС(?) ППЖ (?) Какая-то аббревиатура, означающая что-то вроде техобслуги местного животноводства. Мальчики-узбеки, принявшие участие в нашей судьбе, заведшие нас в столовую, оказались корейцами. Они угостили нас тем, что тут выдавалось за пиво, и не посоветовали доби­ раться до Оша при таком суровом медицинском режиме. Но даже если бы мы были менее целеустремленными, нам ничего другого не оставалось, как продвигаться вперед - не оставаться же в пыльном, степном и совершенно неинтересном ПЖС. И вот мы вздели свои рюкзаки и двинулись по проселку в сторону великой дороги. Места степные, привольные. Вдалеке горы, у ног ковыли, перекати-поле. Мимо нас пролетела яркая сизово­ ронка. И никого - ни пешего, ни конного, ни тракторного. Холера остановила всякое человеческое движение. Когда мы добрались до шоссе, уже завечерело. Горы приблизились. Подул холодный ветер. Мы остановились у поворота дороги и решили подождать машину. Вдруг кто-нибудь прорвется через холерные кордоны на севере Киргизии. Мы присели на рюкзаки и стали смотреть в эту сторону. Вдали, в полном безлюдье и беспредметье Сусамырской степи на дороге появилось маленькое белое пятнышко. Непонятное пятнышко росло и, приблизившись, оказалось белой рубашкой. В нее и в серые заношенные штаны был одет молодой человек с авоськой в руке. В авоське, провисающей до земли, содержалась буханка черного хлеба. Больше у человека ничего не было. Парень был невелик ростом, ры­ жеват и конопат. Он в полном соответствии со своей внешностью рекомендовался нам Васей. ...Раскрытию и опознанию сложной драматической судьбы Васи были посвящены долгие сусамырские часы нашей собственной жизни. Торопиться было некуда. Вася обрадовался компании и решил ждать попутки вместе с нами. Вася оказался стопроцентным уголовником, о чем он сразу же и возвестил. Его отпустили из тюрьмы за хо­ рошее поведение домой на побывку. И вот теперь он опаздывал в тюрьму. Это было чревато увеличением срока. Опаздывал он все из-за того же холерного карантина. Вася, понятное дело, нервничал. Он вглядывался в дорожную даль, туда, на север, где с высоких гор еле заметной ниткой спускалась дорога. Увы, по ней уже в течение многих часов кроме Васиной рубашки не сползла ни одна подвижная крапинка, чтобы потом, вблизи, оказаться спасительной попуткой. Пеший и злополучный Вася, спустившийся с мреющих вдали гор, как-то умудрился обойти холерный шлагба­ ум. Теперь же, осознав, что пешком все равно не поспеть, и уже порядочно устав, решил сидеть и ждать. Вася тоже надеялся, что шоссе или эта захолустная дорога, по которой мы добрались сюда, пошлет полуторку или трактор. Прошел час-другой, но никого не было, и мы решили идти, хотя бы для того, чтобы не замерзнуть. Уже сильно завечерело и стало холодно. Бедный отпускник пропадал. Но пропадать ему с нами стало как-то веселее... Есть с кем поделиться, вызвать сочувствие. Мы не спрашивали Васю, за что он угодил в тюрьму - сам рассказал. Вася резал, но не дорезал на почве рев­ ности свою неверную жену. Думаю, что это правда. Ложь при таких космических обстоятельствах была бы совершенно неуместна. Обреченный Вася пас свою буханку в придорожной пыли на длинном поводке традиционной советской авось­ ки. Аппетита у него не было: пропыленная буханка была не почата. - Пошли, - сказал Вася, - все одно пропадать. Вскинул авоську через плечо, и мы двинулись в путь по широ­ кой, еще темной от новизны асфальта трассе Фрунзе —Ош. 282