Ковалев, Н. Н. В продолжение любви : [книга воспоминаний в стихах и прозе] / Николай Ковалев ; [предисл. Владимира Семенова]. - Мурманск : Бенефис-О, 2009. - 463 с. : ил., портр.

ЗАПОВЕДНИК КИВАЧ Посещение знаменитого водопада Кивач обросло многими удовольствиями и предварениями. На подступах к достопримечательности стоит рослый мелкоствольный сосновый бор. Известно, что за воздух царит в таком пространстве. Он шевелил тихим ветерком тонкие чешуйки верхней коры стволов, перебирал пахучую хвою. Солнечные стрелы пронизывали бор сверху донизу - от далеких верхушек до очаровательных карликовых рощ сиреневого вереска, усеянных труждающимися бутузиками шмелями. Известно, что за запахи царят в этих местах!.. В шершавой зеленой кашице вороничника наливались красноватым соком вороненые ягоды. На холмистой, открывшейся вдруг поляне, малая деревенька со старушкой у жердями оборудованной околи­ цы. Старушка подтвердила правильность нашего пути, и мы снова погрузились в сосновое пространство. И будто и не было деревеньки. Мы проголодались и, прильнув к сухой растительности лесного пола, зашелестели кальками походного за­ втрака. Шмели остались безразличны к нам, занимаясь своим медоносным вереском. Но пчелы заинтересовались завтраком и стали надоедать, требуя доли. Были там и тоненькие мелкие осы. Они вели себя, как всегда, удивительно: подолгу стояли в воздухе на одном месте и вдруг, молниеносно метнувшись, застывали на новой воздушной стоянке, показывая плотность невидимого воздуха. Между лужайками вереска стояли и блестели, слабо покачиваясь, изящнейшие метелочки, увенчанные легким облачком нежного соцветия. Их стебельки вспыхивали на солнце. Не то медными струнами, не то трубами какого-то великого органа тянулся в синее небо корабельный бор. Лето. Божественное лето! Великая привилегия. Все это было так прекрасно: и воздух и осы, и старушка у околицы, и проплывающие по небу белые клочья... И загорелые руки любимой женщины... Душа поднималась над верхушками сосен, над великолепием жизни, над непреложностью смерти. Казалось, был слышен легкий и необъятный шум вечности жизни. Бор расступился. Стал слышен рокот водопада. Дорога взошла на мост, под которым текла замороженная валунами речка. Водопад был перед нами. Это был первый наш водопад. И мы стали всячески его испытывать. Пос­ тояли внизу, освежаемые мелкими брызгами. Залезли наверх, на гранитные скалы. Кивач действительно кивал: пада­ ющая струя как бы пульсировала —вздымалась и опадала. Эта пульсация отражалась и в шуме его. Светило солнце. В облаке брызг стояла радуга. Дивны дела твои, Вода! МЕДВЕЖЬЕГОРСКИЕ РАДОСТИ Спящими медведями лежат над Онего пологие лесистые бугры, в елях и соснах. На полоске ровной земли между ними и великими водами город - Медвежьегорск. Станция Медгора. Впрочем, деревянные, вполне деревенс­ кие домишки города забрались и на бугры за железной дорогой. Это окраины. Дорога подходит сюда широкой дугой. Идет сначала по краю возвышенности, и это очень красиво. Далеко внизу мелькают между рослыми елями онежские воды, за верхушками деревьев тянется озерная даль. Виден впереди Повенец, место, где начинается Беломорканал. Полоса леса становится тоньше, вода сквозит все больше, тенистые склоны увала все круче уходят вниз к воде. И появляется город, предваренный уставленной кранами лесобиржей. Бревна лежат огромными штабелями. Тут же стоят многорукие суда-лесовозы, развозящие это деревянное достояние Карелии по фабрикам и комбинатам. Город невысок и невелик. Взгляду любознательного пассажира предоставляется один возвышающийся над другими крупный дом, достаточно давнего построения с квадратным башенным возвышением. Это некий архитек­ турный центр города. Так и оказывается, когда пассажир уже спешился и ходит по городу. Среди скупо (сгодится для захолустья) украшенных сталинских домов и множества овеянных всеобщим неодобрением серых «хрущевок» он один и стоит, высоко подняв свою голову, чтобы видеть озеро. Но первая архитектурная встреча - это станция, на которой и написано на белой полоске черными буквами: Медгора. И вот станция сия хороша. Она принадлежит особому советскому стилю деревянного зодчества, властно предписанному железным дорогам лесной зоны. Стиль теремковый, берендеевый и трогательный. Станция Медгора причудлива. С ней перекликается и станционное здание в Кандалакше. И многие другие, но уже не такие масштаб­ ные. Возникает некое железнодорожное архитектурное единство. В него входят порой и просто дома дорожных ра­ бочих, построенные не просто - в этой наивной бревенчато-дощатой сказочности. Обязателен готически зауженный скат крыши портика. Их, портиков-крылечек, может быть и два, и три. У окон красивые наличники. Навес крыльца поддержан каким-нибудь этаким плетением из брусков. И все это покрашено тепло-коричневой краской. 265