Ковалев, Н. Н. В продолжение любви : [книга воспоминаний в стихах и прозе] / Николай Ковалев ; [предисл. Владимира Семенова]. - Мурманск : Бенефис-О, 2009. - 463 с. : ил., портр.

И вдруг: «А давай, мялок, заходи. Места много, чо яво жалеть». Старушка, маленькая, в десяти одежках и не при собаке пустила нас ночевать. Назвалась Ксенией Павловной. Изба, однако, маленькая, темная. Окна давно не мыты. Запах старости, грязных полов. Мы и тому рады. Сбросили рюкзаки. Подсели к окну у окошечка. Ксения Павловна ужинала рыбниками и калитками. Мы достали что-то свое, угостили старушку. Она дала нам рыбник и калитку. Про калитки я до сих пор ничего не знал. «Отво­ рил потихоньку калитку...», а там - пшенная каша. Калитки были очень старые, засохшие. Свою старушка чем-то расколотила и просто сосала своим беззубым ртом. Таким же оказался и рыбник. Ксения Павловна жила в полнейшей бедности и оставленности. Пекла себе раз в несколько дней что-нибудь и тем питалась. (Кстати, однажды, во время командировки в Петрозаводск, купил я у пирожницы свежие калитки. Они были очень вкусны.) Ксения Павловна сказала, что мы могли еще долго проситься - никто не пустил бы. Люди, здесь, дескать, нехорошие. Старушка явно противопоставляла себя сообществу. Это было, кажется, следствием какого-то давнего переселения из другой деревни. Наверное, по случаю замужества. Места и годы молодости всегда лучше последу­ ющих. А, может быть, и правда люди не добры. Ксения Павловна одна. Родные ее забросили. Она, как и подобает русской старушке, верующая - иконка в углу. Есть у нее мечта послушать когда-нибудь Писание. Читать она не умеет. Ей кажется, что этой книги давно уже ни у кого нет. Старушка не далека от истины: атеисты уж постарались!.. Но у нас книга была - одна францу­ женка подарила. «Вот бы послушать», - мечтает Ксения Павловна. И я в легкомысленном великодушии обещаю ей это уст­ роить. Хозяйка наша кротостью не отмечена - «суда» в ней сколько угодно. К селянам она строга. Изобличает их во всех грехах. Но лишенная и Церкви, и Писания, она верит в Бога. Так уж была научена или Господь умудрил. У старушки в избе ткацкий станок. Она прежде ткала на нем замечательные дорожки. Они плетутся из тон­ ко резаных тряпочек. Черные нити широкими полосами ложатся на поперечные цветные полосы, и получаются наложения - очень красиво. Сам знаменитый «клеточник» Пауль Клее позавидовал бы... Побывать в Кончезере на следующий год и почитать ей Библию не удалось, а через несколько лет, когда я попал в Кончезеро снова, Ксении Павловны уже не было на земле... ОКУНИ И МОКРОСТУПЫ Воспользовавшись гостеприимством Ксении Павловны, мы положили день на знакомство с Кончезером. Оставим вещи, решили мы, и пойдем погуляем, половим рыбу. Перед походом, чтобы не брать с собой тяжелые резиновые сапоги, я сшил и склеил из полиэтилена «мок­ роступы». По моему замыслу они должны одеваться на наши туристские ботинки. Рассчитаны на дождь, росы и хождение по траве. Вот мы и пошли по траве. Но ведь в траве и камни, и сухие ветки. И мокроступы не выдержали. Сняв поли­ этиленовые лохмотья, мы двинулись дальше с мокрыми ногами. Мыс был хорош. Он кончался большими гранитными валунами с миниатюрными песчаными пляжами. В стеклянном пространстве прозрачной воды тихо и бесцельно бродили большие окуни. Мы стали подставлять им под носы червяков на крючках, но они брезгливо отворачивали свои носы. «Ешьте, ешьте!» - заклинали мы их. Но они были неумолимы и неизвлекаемы. Нам пришлось отказаться от рыболовства и погрузиться в созерцание, в густую тишину погожего июльского дня, нарушаемую лишь писком зажившихся комаров и поредевшим птичьим щебетом. У каждой поры лета свои состояния и повадки. Иван-чай в лучшей своей поре. Его розовые неподвижные фитили горели в синей атмосфере неба и воды. Окуни продолжали свои оптические аттракционы. Озябшие по утру ноги согрелись и подсыхали, позабыв о погибших мокроступах. Мы окончательно разомлели в блаженной неге зрелого лета. 264