Ковалев, Н. Н. В продолжение любви : [книга воспоминаний в стихах и прозе] / Николай Ковалев ; [предисл. Владимира Семенова]. - Мурманск : Бенефис-О, 2009. - 463 с. : ил., портр.

Такое величие и покой. И такое мерное протяжение беленых стен с редкими осанистыми башнями. Все так монументально, серьезно и задумчиво, что бытовые реалии малого запущенного городка как-то даже отступили куда-то... Биополе, что ли, такое? Но тогда мы ни о каких биополях и слыхом не слыхали. Чудо это называлось Кирилло-Белозерским монастырем. Чудо отражения, чудо большого неба над озером. Чудо Святого Духа, пробивающегося к нам сквозь дурное пространство. И дополнительное чудо нарушающих ти­ шину вороньих стай. Они повсюду устраивают большие звуковые представления, иногда вдруг взмывая в воздух, меняя при этом тембры своей какофонии, а потом шумно и скандально рассаживаясь по местам на сентябрьские желтеющие деревья. Где Белозерск, где Кириллов, мы не поняли. Они прижаты друг к другу. Белозерский храм вдали от озера, совсем сухопутный. Мало того, среди таких идеально зеленых холмов, каких не видывал никогда. (Изборск стоит на таких же, как говорят люди и фотографии.) Это старинное городище. Храм бесхозный, запущенный, открыт всем ветрам и святотатцам. Даже склад в нем почему-то не устроили. Так умирали разграбленные и поруганные варварами греческие храмы... В иконостасе сыреют и гибнут классные иконы XVI века. Забирай, грабь во спасение. А нам и невдомек. Жили мы по принципу: «не твое, так не лапь», и не задумывались. А Илья Глазунов и многие другие задумались и прикатили на своих или райкомовских «волгах» и собрали бесценную дань, составили прекрасные коллекции. Сами обогатились и возвеличились и живопись спасли. Службы спасения - реставрационные мастерские - существовали и в то преступно-беспечное время. Но мало их было, были они бедны, и до всех гибнущих сокровищ руки у них не дотягивались. Теперь, когда восстановление церкви стало государственной политикой, возглавляющие госаппарат, обернувшиеся православны­ ми и уже совершенно «белыми» коммунисты вырывают из рук ученых реставраторов иконы и отдают их церков­ никам. А реставраторам это больно и тревожно. Ухода ведь прежнего и хранительного режима не будет. Их можно понять... Но иконы это не просто картинки, а предметы служения - литургия. И церковь законно желает им их живой и правильной жизни. Ее, церковь, тоже можно понять... Наше идиотическое бескорыстие было столь велико, что когда кто-то повел нас смотреть на деревянную цер­ ковь, где в губительном навале валялось церковное дерево, - резьба, скульптуры - мы ничего не попросили. Не взяли ни одной красивой золоченой завитушки. Их в этом крошеве валялось великое множество. ...Власов застрадал животом. Остался в гостинице, в Ферапонтов не поехал. А мы с Сашей встали на соответс­ твующую дорогу и отправились на попутке смотреть Дионисия. (Власов прострадал все время, пока мы знакомились с Белозерскими достопримечательностями. Вот она, сила общественного питания!) Мы с Сашей были премного ублаготворены нашей поездкой. Насмотрелись красоты необыкновенной. Впе­ чатления получили незабываемые. Ферапонтов - это Дионисий. Это лучшая в стране сохранность фресок. И замечательная природа. Монастырь на озере, то есть оно как-то сбоку его расположено, не очень большое, окруженное холмами. И на холмах видны дома и мельницы. И дух святой здесь как-то по-иному веет, по-лесному. С оттенками схимы, скита, а не величавого исте- кания по равнине озерной, как в Кириллове. Леса простирались на многие километры с небольшими проплешинами полей. Места нам очень понравились. А Дионисий нас просто воодушевил, так его было много, и так он был красив. Вспомнились слова Матисса о том, что русским художникам не нужно ездить в Италию. Это по поводу икон и фресок - великого художественного наследия прошлого. Мы и вправду ощутили дыхание Ренессанса, северного, русского - затерянного на краю Европы, но прекрас­ ного и поучительного. Не знаю, впрочем, правомочно ли это уподобление. Европейский Ренессанс возвеличил и утвердил плоть - человеческое, но Божье. Наше искусство XV-XVI веков было подчеркнуто духовно и не занима­ лось объемам, плотностью, а сознательно сохраняло готическую условность и обратную перспективу. И только дух творческого подъема и мастерства поощряет на это сравнение. Взлет искусства XIV-XVI веков говорит о том, что наша культура более принадлежала европейской еще и до Петра. Ведь восточная этого явления не знает - там другие периоды, другая судьба. Вообще восточная стихия русской истории сильно преувеличена. Откуда восток - от монгольского нашест­ вия? Не стала Русь не буддистской, ни мусульманской. Осталась православной, то есть - византийской. И только в этом смысле правомочно употребление выражения «третий Рим». Византия - наследница «первого Рима». 256