Ковалев, Н. Н. В продолжение любви : [книга воспоминаний в стихах и прозе] / Николай Ковалев ; [предисл. Владимира Семенова]. - Мурманск : Бенефис-О, 2009. - 463 с. : ил., портр.

Вор отозвал меня в первый же день в сторонку и упредил, чтобы я не смел, не дай Бог, заглядываться на Окса­ ну. Я обещал, что все будет в порядке, и грозный вор тут же подобрел и предложил «корешить». Я и это обещал с любопытством и содроганием. Не глядеть на Оксану, разумеется, было никак невозможно. Глаза сами поворачивались в ее сторону. Но вор, темноволосый крепыш, часто уходил на работу, и когда хозяйка приглашала в горницу съесть теплый пирожок, и начинались расспросы и разговоры, я мирно и без каких-либо притязаний любовался прекрасной девушкой. Саша ко всему равнодушен. Он был занят своей научной карьерой, которую прервала армия. Читал специаль­ ные книги, готовился в аспирантуру, кажется. Был серьезен и неразговорчив, Я спал на полу, на каком-то матрасе. И пока Саша читал Каргера, я праздно прогуливался по страницам «Лун­ ного камня» Коллинза. Бестселлер приходились читать при голой потолочной лампочке, что неудобно и неуютно. Было еще к тому же холодно и сыро, но нам с Сашей это все нипочем. Мне, по причине романтической любовной травмы, по сравнению с которой все - ничто, а Саше - по его великой спартанской целеустремленности. Так мы и жили с ним в состоянии вынужденного товарищества, общаясь друг с другом сухо и лаконично. Мне кажется, Саша слегка презирал меня за отсутствие серьезных жизненных интересов и целей. Изредка, впрочем, он подтаивал, и мы разговаривали почти задушевно. А вот вор меня просто полюбил. Доверительно рассказывал о воровских и сердечных делах, обещая, впрочем, обязательно прирезать, «если я чего...» Но я «ничего», хотя Оксана не могла не произвести на меня сильного впечатления и возбуждала прекрасные, вполне абстрактные фантазии. «Зачем такая красота и чистота? - думал я, - здесь, в Нахаловке, в саманной избе! В руках дикой и убогой судьбы, невестой рецидивиста!» Я научил вора воровской песне (будто бы воровской): Стою на перекрестке, держу руки в карман. И вот ко мне подходит незнакомый уркаган... Он ее не знал. Понравилась. Хотя ее иронической и стилистической изысканности он, конечно, оценить не мог. Мы чинно гуляли с ним по темному вечернему Симферополю. К нам подходили от черных изгородей огоньки папирос со своими невидимыми курильщиками. Возникали маленькие блатные конференции. Вор знакомил народ со своим новым корешем из фраеров. Некоторые не одобряли такое предосудительное знакомство. Но вор успокаивал недовольных тем, что я у него «на пере», чуть что... Однажды мы даже ходили вдвоем в кино. Оксана не захотела пойти с нами. Она вообще как-то не жаловала своего жениха. И, кажется, уже давно томила его ожиданием окончательного согласия. Мой преступный друг как-то вдруг озаботился моим сексуальным благополучием и решил повести меня в «малину». Там была пара свободных «пацанок». Разобиженный судьбой, я решил жить лихо и познавать жизнь как она есть, ничего не боясь. Это в намерениях, а в действительности я, конечно, боялся многого. И, прежде всего, тайны пола, которую я так и не познал еще к тому времени. Я пережил ночь гамлетовских сомнений и решил, что «малине» - «быть»... ...Был ноябрь. Часов девять вечера, но уже совсем темно. Ветер шумел акациями. Деревья размахивали теня­ ми по стенам домов. Мы шли через центр города в какую-то другую Нахаловку Захолустье поглотило нас. Фонарей не стало совсем, только свет из маленьких избяных окошек. Ракушечная теревня за десять лет существования вся утонула в акациях и карагачах. Мы наступали в лужи. На нас налетали со- 5»ки. Вор бил их палкой, и они убегали. В каком-то дворике вор оставил меня в темноте. 4 - Подожди! Надо спросить про тебя, пустят л и ... Такое сомнение он высказывал впервые. Хорохорился, видать, передо мной, важничал. В мазанке, где-то в глубине ее, шумели голоса, звенела гитара. Я стоял под каким-то навесом и ждал довольно долго. Голоса усилились и приобрели интонацию ругани. Вот они вспыхнули громко, и я понял, что мой ходатай возвращается ни с чем. Ближняя дверь света не выпус­ тила: знать, вор шел сложным путем и возник внезапно. - Ни хрена не вышло, не пускают тебя. Он еще поматерился для понта и даже извинился. Особенно за то, что ему нужно остаться, и мне придется возвращаться одному. 225