Ковалев, Н. Н. В продолжение любви : [книга воспоминаний в стихах и прозе] / Николай Ковалев ; [предисл. Владимира Семенова]. - Мурманск : Бенефис-О, 2009. - 463 с. : ил., портр.

Мы попали в гостиницу, помахав официальными бумагами. Гостиница оказалась ужасной. Для меня все было благодатью, но Павел Александрович поморщился. Часов в 11-12 ночи я вышел погулять. Обильная очередь змеилась по сумеречной площади - «давали» свиную тушенку. Каждому - по банке. Надо сказать, что кроме рыбных консервов, макарон и водки, в магазинах почти ничего не было. Белый хлеб тоже вызывал нездоровое оживление и увозился старушками в черных плюшевых полупальто в свои родные дерев­ ни. Дефицитный сахар тоже приходилось «выстаивать». Меня пищевые проблемы нисколько не волновали. Мне было весело и хорошо. Тресковая печень мне нрави­ лась. Это она повсеместно царила в меню столовых. ...А в воздухе царили жаворонки. Сердце прыгало в груди. Колокола звонили в соответствии с режиссурой музыкального реставратора. Обновленные ростовские звоны входили в моду. На рынке продавали какие-то народные промыслы. Но наша зарплата была скудна. Чем так хороша русская церковная архитектура? Для меня, кажется, прежде всего, белизной и простотой своих поверхностей, их душевным целомудрием. Когда в голубое пространство вставлена белая форма, получается самое высокое, что есть в природе - облака в небе. И ничего лишнего, никакого лепета деталей! - торжественность встречи с великим. Я говорю, конечно, о том, что было до XVI века. Прихотливый кирпичный ажур XVII века тоже хорош, но русские церкви XII-XV веков, словно рукой оглаженные - несравненны. Они первые Божьи поселенцы на Руси, но­ воселы православия. В подробности оборонительной архитектуры Ростова мы не вдавались и уехали в Ярославль. Ярославль отличается столичным изобилием церквей, но здесь основная застройка велась позднее. Вот она, эта кирпичная узорчатость с керамическими вставками. Это уже обольщения несколько иного толка. Барокко наеха­ ло на русский ренессанс. В России как-то обошлось без готики. Но какое дивное окно у церкви Иоанна Златоуста в Коровниках! Я сидел перед ним на большом бревне и слагал о нем стихотворение. За неадекватностью волшебному впечат­ лению пришлось его уничтожить. Гуси, утки, тростники... Стирка белья с лавы, всевозможный сор и дрязг... И среди всего этого, как цветок, нет, как бабочка (у него ромбическая форма), летит в своем дивном обрамле­ нии окно в сторону тихоструйной Волги. Гармоническое плетение стеблей, цветов, листьев. Кажется, там есть и птицы. На площади, у Кремля, - церковь Рождества Богородицы с керамическим фризом и вставками. Красиво, но нет такой гениальной красоты и смелости, как в незабвенном окне церкви в Коровниках. Между Волгой и Которослью - пляжная стрелка. Городской сад - весенние парочки, фонари с мотыльками... Очарование искусства сменяется соблазнами жизни живой... Весеннее беспокойство, щемящая грусть... Было, есть и будет. Я прогулялся по верхней набережной, где стоят могучие деревья на крутом травянистом склоне. Когда идешь по высокой прибрежной улице, слева от тебя - сумрак и солидные, задумчивые, столичного размаха дома, справа, сквозь деревья - Волга. Сюда смотреть веселей: пристани, пароходы, закатное небо. И дали дальние, волжские... Павел Александрович указывал на достопримечательный театр им. Волкова. Но что мне театр, и что я знаю о Волкове?! Волга, хлюпанье воды под дебаркадерами, гудки пароходов, милые девушки, идущие мимо, - все это мне гораздо дороже. Времени мало, но я не побегу к достопримечательностям, а сяду здесь, на скамейке, и буду слушать Волгу. Надо только оторваться от прошлого, достичь высокого безмыслия - и тогда ты бессмертен... На какие-то мгновения. Мне кажется, у меня это получалось. К патриотическим чувствам я всегда относился стыдливо. Свою большую и трудную родину я, верно, люблю. Но стереотипу олицетворений, громоздкому параду абстрактных фетишей враждебен. Не гремите словами «народ», «нация», «великая русская река». Не нужно этого. Людей, пользующихся этой филологией, слишком часто клонило к самому дурному. Национальное достоинство может вполне обойтись без заклинаний и жупелов. Главенствующей нации федеративной страны лучше быть осторожной насчет своего патриотизма. 203