Ковалев, Н. Н. В продолжение любви : [книга воспоминаний в стихах и прозе] / Николай Ковалев ; [предисл. Владимира Семенова]. - Мурманск : Бенефис-О, 2009. - 463 с. : ил., портр.

.Родители купили мне первый общегражданский костюм. В тот веселый майский день я впервые надел его. ...Устремившись за этими цветочками для любимой, я прыгаю через канаву, поскальзываюсь и падаю ничком в мерзкую жижу. И это в моем новом костюмчике! И на глазах у любимой! Этот эпизод приведен мною в главе «Отрочество вдвоем» во всех подробностях. Но он такой «Смоленский», что я не удержался от того, чтобы упомянуть о нем. И снова Смоленское. Прошло три года. Жизнь украсилась дружбой с Борей Власовым. В 1950 году летняя дружба перебралась по осени в город. Мы стали встречаться, полюбили гулять вдвоем. Стали захаживать и на кладбище. Осенью, потеряв листья, оно становилось прозрачным. Черные деревья, серые, белые и черные надгробия. Полуразрушенные скле­ пы. Подросток Боря постоянно играл в приключения. По правилам игры надо было залезть в склеп, и он полез в какую-то брешь между плитами. Вылез грязный, очистил о камень экскременты с подошвы, и мы пошли к заливу. Был конец ноября, первые морозы. Мы миновали великую свалку и шли вдоль Смоленки, где три года назад я барахтался в глине на глазах у любимой. Путь был улучшен крутым заморозком. Никаких жиж и хлябей. Под ногами хрустел ледок. Так приятно крушить его каблуками ботинок. Залив тоже подернулся довольно основательным ледяным покровом. Мы попробовали лед. Он все же выдер­ живал нас, но с трудом - прогибался и потрескивал. Власов тут же разработал аттракцион. Ему бы быть директором парка отдыха. Или главным инженером. ...Аттракцион был захватывающим дух. Стоять на льду было нельзя - провалишься. Только скорость спасала от погружения в воду. Боб велел мне держаться от него подальше. Задача состояла в том чтобы, быстро скользя по гладкому льду на манер конькобежца, пересечь довольно обширный заливчик. Мы летели, гогоча от страха и вдохновения. Лед пластично продавливался, но не успевал ломаться. Небо было ясным. Лед отражал синеву неба. И мы летели, как буера между двух лазурей. Я по злополучию своему въехал-таки в воду и шел назад мокрым, предвкушая освобождение от ненавистной школы. Этот тип ледяного покрова, первый, предзимний, Борис почему-то прозвал «францозиш». ...Куда бы нам... куда бы? Нам по двадцать. Она уже замужем за партнером по грехопадению. Это было сделано мне назло. ЗАГСом меня, ЗАГСом! А сама шлет записки. И мы тайно встречаемся. Куда бы нам... куда бы... Где весна, май и благоприятные возможности... Уж небо, розовое, вечернее. Времени мало. На Смоленское! Конечно, на Смоленское. Туда, куда уходят на покой, где крестятся в кладбищенской церкви, где любят и прелюбодействуют в кустах. Да, к главному входу идти уже некогда. Придется через забор. А забор высокий. Юбка колоколом, темно-зе­ леная с красным отливом. Ну, давай! Я уже влез, сейчас втяну за руку. Не упасть бы... Сижу на опорном бревне. Перелезли. Упали в лопухи. Ужалились крапивой. ...Трухлявая скамейка и жадные поцелуи. Нет, не сейчас, потом, ты что, я замужем... Ладно, не буду... Смоленское от несчастливых браков не страхует. Она развелась с мужем. Мы поженились и прожили с ней вместе пять лет, изматывающих, истеричных, и расстались. ...Тихо идем мы к главному входу на кладбище. Дымчатое нежное небо. Весна. Опять весна. Около церкви сжигают прошлогодние листья. Чуть накрапывает редкий дождик. Чинно, мирно и тихо. И никаких страстей... Бутылка сухого вина оттягивает карман. Я беден. Еще не разведен, но уже покинут и потому свободен. На мне песочного цвета костюм за 35 рублей и простые старушечьи носки без резинок. Я некрасив, одутловат, у меня мало подбородка. Она похожа на мальчика. Губастая. Лицо бледное. Одета не лучше моего. Пальто «дельфин» - так я его про­ звал - скучно-серое, обвислое. Воротник почему-то из кенгуру. Спасибо, Австралия! Облачное небо моросит на нас и в мутную воду Смоленки. Кружочки от капель тихо кишат на поверхности. 192