Ковалев, Н. Н. В продолжение любви : [книга воспоминаний в стихах и прозе] / Николай Ковалев ; [предисл. Владимира Семенова]. - Мурманск : Бенефис-О, 2009. - 463 с. : ил., портр.

Властительный Паша и добротой своей, и непреклонностью характера как-то ввел жизнь и нрав своей избран­ ницы не только в берега, но и в тихую гавань комаровской жизни. Сосновая лесная тишина этой пристани, впрочем, весьма сомнительного качества. Козни администрации и жилсовета поселка неисчислимы и неутомимы. Непрямые наследники академической недвижимости стали особенно любимым объектом домохозяйственных и юридических злодейств комаровской конторы. Подробности этой войны так изнурительны, что Павел частенько изнурял и меня рассказами о притеснениях и злоключениях. Каково же было ему, фигуранту этого страшного дела! Плюс - мамин тяжелый характер, плюс - Ленины неровности... И, прежде всего, сам, любимый, из породы самоедов. Горе горькое! Итак. Братства у братьев не получилось. Не сошлись... Чем? Нутром или фактурами? И тем, и другим, пола­ гаю. Ибо тем и другим слишком схожи. Но особенно нутром. Взысканием той любви и дружбы, которой не имеется в наличии. Той, что никому и не под силу. И не по характеру, добавим. Характер у моего брата еще хуже, чем у меня. Жизнь этого талантливого и взыскательного человека сложилась неблагоприятно для его дара и его совестли­ вости. Пока он служил, он пробивался изо всех сил сквозь безалаберность, техническое убожество и недобросовест­ ность к какому-то возможному порядку и благополучию. По талантам его были и должности. Он был главным инженером трех медицинских НИИ. Без всякого образо­ вания и диплома. Его немецкая честность и рачительность оберегала его от увольнения при кадровых чистках. Но, выйдя на пенсию, потеряв дело, друзей (и морально, и физически), он впал в депрессию... Пил, потому что потерял опору жизни, болел, потому что пил. (Да и наследственность неблагополучна). Терял, терялся... Пока не потерял свою трудную, уже почти нелюбимую жизнь. Павел Николаевич Ковалев умер 27 марта 2008 года от вина, внутреннего краха и ... судьбы. Кто еще нас распределяет по пределам бытия и небытия? Что же, жизнь не удалась? Не думаю. Но об этом лучше знают те, кого спасала медтехника, которую Павел обихаживал. (Что-то прикупая на барахолках и «черных рынках»...) Знают друзья, верные и неверные, те, что на него всегда могли положиться. Зна­ ют три кобелихи. что были его детьми в полном смысле слова: кормлены, чинены, лечены - любимы. Но больше все­ го о том известно его жене Лене, которая с трудом пережила смерть любимого. Ему она отдала все, что у нее было. Люди такого типа нужны этой ненадежной жизни. 1992-2008 128