Ковалев, Н. Н. В продолжение любви : [книга воспоминаний в стихах и прозе] / Николай Ковалев ; [предисл. Владимира Семенова]. - Мурманск : Бенефис-О, 2009. - 463 с. : ил., портр.

Раины девочки возрастали. Им надо было где-то учиться. Этим «где-то», конечно, был и стал Ленинград. А где же им жить? На выручку за смородину комнату не снимешь. При первой же встрече с озабоченной Раей наш бесшабашно добрый папаша, не сумнящеся ни минуты, при­ гласил Эмму жить у нас. И водрузил на несколько лет Эмму, а потом, через год-другой, и Таню на попечение и заботы своей замученной жены. Мне кажется, что одна из кузин кончила, живя в нашей единственной комнате, и училище, и институт (педагогический). Таня же освоила медицину в самом долгом институте города (шесть лет обучения), первом медицинском. Кузины и их устройство в нашем многолюдье описаны в главе «Думская,1». Они жили за ширмой, которую тоже изготовил мастеровитый Нуржа. (Мы помним его шедевр по кличке «Нотр-Дам»). Так что мы, мама в первую голову, оказали семейству с крепко немецкой фамилией Шульц большую услугу. Стартуя в нашем благословенном полуподвале, обе девушки переменили свою опасную фамилию на другие. Эмма стала Белогривцевой, а Таня просто Ивановой. Эмма была чопорной и, казалось, готовилась в «синие чулки», но чулком не стала, а вышла по любви за своего Юру. Мы шутили и подначивали невесту всячески. Ей это было приятно. Красавца Юру мы звали Черноусом за его черные усы. Ваня Иванов, моряк, сказочный русский блондин, вошел в жизнь кокетливой и самовлюбленной Тани нена­ долго. Отчалив, он уступил место Володе Анисимову, который отдал своей причуднице жизнь без остатка. Ну, просто совсем себе ничего не оставил. Уникальный, прекрасный до нелепости случай! Хрестоматийный. Такими бывают только у Диккенса, и толь­ ко женские персонажи. Бедная Таня всю жизнь болела. И в такой фантастической преданности очень нуждалась. И получила. Надо же! Бывает. Или, хочется сказать, не бывает... Однако, два таких случая имеются в моей летописной кладовой. Да, еще один такой - стрясся... Эмма была зубром школьного учительства по специальности география. Географию она даже немного познала физически. Ее «распределили», и она проработала года два в Молдавии. Потом почему-то оказалась в захолустном глиняном Пикалеве. А после водворилась в Выборг, что в двадцати километрах от ее родного Иоханеса по кличке Советский. И все... Навсегда. На астрономический стаж проживания и учительства ..30? 40? 50? Я думаю, в школах работают, да еще так крепко, только самые несгибаемые люди. Значит, Эмилия Германов­ на такова. Она, действительно, женщина с характером. Таня осела в городе Ки-ровске на Неве, и тоже навсегда. Не знаю, как они с Володей жили, что делала Татьяна Германовна. Потому что все делал Володя из семейно-фантасти­ ческого романа... Я поделил бы его между Карамзиным и Диккенсом. Итак, обе дочери Раисы Шульц вышли в люди. Каким-то непостижимым случаем сойдясь со своим обаятельным «супостатом», стареющая Рая произвела на свет счастье и муку жизни своей, хорошенького до невозможности («Так бы и съела», - говорили чадолюбцы), блондинчика с озерными глазами, мальчика Сашу. Выбираясь из своего запичканного истерической материнской любовью младенчества, Александр Шульц все плошал и плошал: плохо учился, бездельничал, врал. Пристрастился к бутылке, клянчил и воровал у мамы деньги. И пустил эту неуемную любовь под откос. Женился. Бросал жену. (Или она его?) Работал. Бросал работу. Да и гнали его, конечно, взашей... Подарил маме внука и как-то совсем сгинул. Рая - Доброе Умученное Сердце, Усталые Ноги, Непокладистые Руки - умерла от рака лет в шестьдесят. БЕЗДЕТНАЯ ЛЕЛЯ ... А Леля? - спросите вы. А не спросите, так сам скажу. Леля - это Елена Николаевна Конищева, первенец Дарьи Николаевны, самая старшая сестра. Она тихая. Она старая дева. Ее легко обойти стороной. Сам создатель клички, наверное, забывал включить ее в свой сатирический набор. Он ее редко видел, и его веселое презрение до нее почти не дотягивалось... Но бездетная Леля есть всеобщая бабушка, большой «конищевский» детский сад. Мы с братом тоже побывали в нем. Первые два послевоенных лета, когда еще не существовало поселка в Комарово, мы провели там. Елена Николаевна, уж не помню, что она кончала, была профессионально значительнее своих сестер - она ра­ ботала бухгалтером. Она получила за это комнату в бревенчатом бараке метрах в двуустах от воды Финского залива. У Раи было слишком много народу: Шульц, баба Даша, школьницы кузины. Нам, конечно, было у Раи веселей, но нас никто не спросил. Леля была не похожа на своих круглоголовых черноглазых сестер. Лицо у нее длинное, а глаза светло-голу- бые. Наследственность бабы Даши. 122