Ковалев, Н. Н. В продолжение любви : [книга воспоминаний в стихах и прозе] / Николай Ковалев ; [предисл. Владимира Семенова]. - Мурманск : Бенефис-О, 2009. - 463 с. : ил., портр.

От этого жизнь их совместная стала портиться, и тяжелый «конищевский» характер Вали стал тяжелеть год от года. К общему для трех сестер мазохизму Валя добавила себе хорошую дозу сарказма и какого-то черного...я бы даже сказал, не юмора, а веселья. ...Добрые девушки из села Рыбацкого, полные по молодости прекрасных ожиданий, с идеалами и мечтами, стали, как водится, ушибаться об острые углы тяжелой и неказистой жизни. Теснота, коммуналки, пьяные гости не­ трезвых мужей... Дело известное, печально привычное. У Вали родился сын. Он оказался глухим от рождения. (Хромосомы пьющего отца?) Валя долго не верила в реальность беды. Пришлось поверить. Неласковый, недружелюбный мир стал еще горше и злее. И оттого - о, Господи! - как-то слаще. Русский человек умеет мучиться со вкусом и сладострастием. Ликуй, Мазох, твои полки растут! Валя, в отличие от нашей мамы, не скрывается от мира, она сводит с ним счеты. А что она, собственно, может, чем ей их сводить? Только черномыслием и злоязычием. Валя научилась владеть этим оружием. У нее возникает навык «рубить правду-матку». Посему на работе Валя не уживается. Зорко подмечает она все дурное. Мир предстает в Валиных рассказах непоправимо испорченным. (А так ли уж она далека от истины?) У нее дар Щедрина и Успенского. И даже изобразительные возможности вполне не дурного качества. В Валиных рассказах все плохо. Если, скажем, ее самые лучшие подруги сами еще ничего, то их обстоятель­ ства, мужья, дети, сослуживцы из рук вон плохи. - Сима, наконец, квартиру получила. -Хорошо, наконец-то. Здорово! - Да не больно-то... Чего ей это стоило. Васька ее сколько на начальника ишачил. Тому все мало. Услал он этого рохлю в командировку подальше. - Ну и что, все ездят в коман... - А то, что, мне сдается, пришлось Симушке натурой рассчитываться. Этот кобель вонючий давно к ней подъезжал. Валя не знает о расчете натурой точно. Но склонна подозревать. Склонность эта, подозревать самое плохое, уже давно в ней прочно укоренилась. В России любят думать плохо. В России, действительно, часто бывает плохо, до потери моченьки... Но ее-то, «моченьку», наш гражданин не теряет, он крепкий. Он, может быть, и не злой, но он порченый, он все терпит, но очень при этом злится. Многотерпение его опла­ чивается грубой улично-трамвайной вспыльчивостью, сварливостью, очернительством и завистливостью к чужому добру и успеху. Кроткий и добромудрый русский человек остается, наверное, как реликт, лишь в старообрядческих скитах, в лесах, в глухих деревнях. Боюсь, что дух Рублевского ренессанса, дух великодушия, широты и незлобивости, давно отступил от грешной нашей земли российской. Обыватель ее плох. Он не глуп и не глух, он зорок - от притеснительства, обид и неволи. Ум и юмор иско­ ренить трудно даже в России, где хорошо старались на этот счет. Мыслительный талант народа уходит в фольклор анекдота. Русская песня-байка ХХ-го века, современный русский лубок - это анекдот. В нем народ никого не боится. Он лихо расплачивается за унижение. Такова и Валя. Любимый враг, муж Гриша, ее матом, «конищевской тетей», «дурындой», а она его умело и небесталанно отделывает своими словесными карикатурами. - Козел мой с утра всегда не в духе. На меня косится, чего-то мычит. Нутро проспиртованное его томит. В кармане ни рубля. Я его уже неделю не кормлю - на автономии сидит. Сам затеял. А ту-да же, за гантели! Он, старый хрен, все красавца-культуриста из себя строит. Или как теперь эти, с мышцами, называются? У него такая претензия. Воображает, что кому-то нужен. Сопит, руки вздымает, а самого явно мутит. Повздымает раз пяток, опять уляжется, меня костить. Только ко мне уже не обращается, а так, к кому-то в углу. Идти ему некуда, баб своих он всех выдумал для меня, с работы его поперли... Горячка у него. Вчера еще чертиков гонял... О своем любимце Валя готова говорить часами. Мы Гришу видели редко, но несколько раз все же видели. Первые годы их брака Валя его предъявляла. Такой красивый, глазастый и ладный мужчина. Обаятельный, рассказчивый. А ему есть что рассказать: бывалый полярник, 114