Ковалев, Н. Н. В продолжение любви : [книга воспоминаний в стихах и прозе] / Николай Ковалев ; [предисл. Владимира Семенова]. - Мурманск : Бенефис-О, 2009. - 463 с. : ил., портр.

СЕМЕЙНАЯ ЭКСПОЗИЦИЯ «КОНИЩЕВСКИЕ ТЕТИ» И дяди. Но их в два раза меньше - двое. А тетей, правильно теток, - четыре. Термин породил дядя Гриша, муж младшей - Вали. В его устах это звучало иронично и презрительно. (Исто­ рия их брака - история военных действий, батальные сцены.) Сами носители этой редкой лошадиной фамилии называют себя с ударением на первом слоге. Но любой чело­ век, читающий фамилию с листа, прочтет иначе - Конищевы. И будет прав. Глава эта трудная. Все пишущие о своем роде и семье движимы обычно набором патриотических чувств по отно­ шению к клану, где получали свои хромосомы. Я, увы, воспринимаю свой род отстраненно и весьма критически оцени­ ваю психическое устройство, которое мне досталось по законам наследственности от этой совокупности поколений. Мы все невротики. Большая часть семьи раздраженные ипохондрики. Правда, это все по женской линии. Нам с братом досталась именно эта линия наследственности. Мы оба способны питаться отрицательными эмоциями. А люди все, и женщины, и мужчины, добролюбивые и даже добродетельные. Я живу в большом борении с противоречиями. У меня есть и линия отца, козинская, и бабушкина - линия оптимистического восприятия действительности. Этого нет у конищевских родственников. Они издерганы и удручены с детства и на всю жизнь. Я в значительной мере принадлежу тяжелому климату «теть», но пользуюсь и подпиткой другой группы крови - со стороны легкомысленного отца. В мизантропы не пошел, как это сделал мой суровый и нежный брат... Брат лишен этой подпитки. Жизнь его тяжела, он много болеет. Все Конищевы болеют. Гармония тела и духа нарушена. Но все они жилистые, живучие. Дяди мои вполне благополучны. Их двое. Один слабохарактерный, любит выпить. Им мощно управляет его жена. Другой, вообще, большой начальник —главный инженер одного завода, человек волевой и дисциплинированный. Продолжим линию «теть», к которой я себя частично причисляю. Дедушку я почти не помню. Он умер в блокаду, когда мне было четыре года. Возможно, он и есть родоначальник тех дремучих комплексов, из которых я всю жизнь себя вытягиваю, и которые поедом съели жизнь трех хороших женщин - Валентины, Раисы и Людмилы Конищевых. Старшая сестра Елена на особинку. Мамина семья вполне пролетарская, простая. Интеллигенты идут у нас по отцовской линии. Дедушка Кони- щев был рабочим, токарем на Обуховском заводе. Говорят, попивал. Сестры, его дочери, Валя, Рая и Люся - в него: черноглазы, ростом невелики, носы расплывчаты, подбородки маленькие, лица и головы круглые. Таков был и роди­ тель, если верить фотографии, маленькой, пожелтевшей, единственной. Кажется, паспортной. Могу подбросить хворосту в костер традиционного советского удивления и возмущения, происходящего при сравнении режимов - царского и советского. Дедушка действительно кормил семь человек своей рабочей зарплатой. По рассказам мамы, жили достаточно бедно, но чисто и с пирогами и сладостями по воскресеньям. После революции стало плохо. Работа на Обуховском сменилась слесарной работой на железной дороге. На­ чалась цыганская жизнь семьи слесаря-путейщика. Землянка или вагончик, перегоняемый с места на место между Лодейным полем и Сорокой. Красивые места, —вспоминала мама - леса, воды: реки Сясь, Паша, Свирь. В лесах грибы, брусника, клюква. Вдоль полотна дороги висело белье. В доме-вагоне топилась буржуйка. Коза-проказница тянула за угол простыню... Поросенок Борька ходил по пятам за мамой Дашей... РОКОВАЯ ЛЮБОВЬ ГЕТИ ВАЛИ Младшей из сестер Вале во время нашего Мариинского «лежания во вшах» было чуть за двадцать. То ли до войны, то ли после - не помню - она училась в Ленинградском Инязе. Но жизнь оставила всю эту лингвистику втуне. Немецкий язык от неприменения выветрился. Выйдя замуж за полярного радиста Григория Иванова, она сама стала полярницей и ездила с мужем на зимов­ ки далеко на север, аж на остров Врангеля. То ли от великого холода этих экспедиций, то ли по природной склонности к тому - полагаю, от обеих причин - Гриша начал неумеренно пить. 113