Ковалев, Н. Н. Те самые десятилетия : графика / Николай Ковалев ; [предисл. и послесл. Лев Молчанов]. – Санкт-Петербург : Галерея современного искусства «Сова-Арт», 2015.

В 47-м году Сталин жалует всем неубитым ленинградским академикам дачи. Повелевается купить у финнов дома и поставить на отторгнутой от них келломякской(комаровской) земле. Доброй волею академика Сергея Андреевича Козина (моего двоюродного деда) наша семья была поселена в «сторожке». Так назывались небольшие домики при больших дачах — для сторожа и шофера. Ни того, ни другого у беспечного и безмашинного академика не было. Половину домика занимал гараж с цементным полом и деревянной стеной-воротами. Мы поначалу сваливали в гараж всякий хлам. Потом там появились кровать, раскладушка и даже стол. На рубеже 40-х и 50-х годов на цементном полу гаража мы учились танцевать фокстроты, блюзы и танго. Попадали в наш «воксал» (в старинном, павловском значении слова) неразрешенные для слуха Вертинский и Лещенко. Игла дешевенькой радиолы «считывала» их с самодельных пластинок, сделанных из старых рентгеновских пленок («музыка на ребрах»). При попустительстве наших мягких родителей приятели дневали, а затем и ночевали в гараже. Он стал нашим клубом и гостиницей. Кто только не бывал в этом гараже! Вот тогда появляется в моей жизни Великий... Нет, не Гетсби, но тоже некто, ему подобный — Боря Власов. Велосепидист-виртуоз, изобретатель опасных шалостей, а, главное, талантливый и умелый художник. Он из семьи чисто академической — внук академика В. Ф. Шишмарева, сын Т. В. Шишмаревой и В. А. Власова — художников. И ту т я, инженерское отродье, перерождаюсь: учусь, постигаю, дыблюсь и тянусь... К искусству. От Шишкина и Айвазовского до Пикассо и Матисса — путь огромный. Я стал много рисовать. К 52-му году авангардистом я не стал, но из болота «кондового» реализма вылез.