Ковалев, Н. Н. Ноябрьское счастье : стихи, 1957-1997 / Н. Н. Ковалев. - Мурманск : [Научно-издательский центр "Пазори"], 2000. - 98, [2] с. : портр.

Разве не плазмой этой крови, тысячелетней древней силы библейским персонажам вровень вседневно жизнь его бурлила? Со дна очей его глубоких печаль всплывала вековая... Ах. не ее ли вековали древнееврейские пророки? 3 Он был пружинист и спортивен - бассейн, волейбол, гантели... Но кто-го в нем сидел, противен науке о здоровом теле. Вы помните - он часто падал со своего велосипеда, локтями за столом соседа тревожил. Лез куда не надо - он был ужасный непоседа. Илья любил Хемингуэя, коньяк КВ и цинандали. . От гнева багровела шея - вы, верно, это замечали... Илья любил быть первым, правым, но, если по большому счету, любви искал он, а не славы. 4 Илья бывал взволнованным и нежным. Как никакой другой безбожник он был художеству привержен. Илья Минеевич - в душе художник. Он воздух "оттепели" пил с отвагой, он напевал баллады Окуджавы, читал добытого из-за заставы перезапретного "Живаго"... Он эту "оттепель" цедил, как брагу. Романы он крутил, романы, но попадал порой в капканы: любовницы стремились в жёны... Любовь надолго уносила от кропотливых дел науки. (Ведь эта страсть - большая сила!) От холода краснели руки.