Ковалев, Н. Н. Из книги воспоминаний "В продолжение любви" / Николай Ковалев // Мурманский берег : литературный альманах / Мурм. орг. Союза рос. писателей ; [гл. ред. Б. Н. Блинов]. – Мурманск, 2000.

ИЗ КНИГИ ВОСПОМИНАНИЙ 195 И вот, наконец, как все было. Информационный образ событий по рассказам родителей. ... Ночью по сирене бомбежки мама одевает нас и мы идем в подвал- бомбоубежище. Тетя Валя отказывается идти, остается в квартире. Под утро фугасная бомба пробивает четыре этажа и взрывается в квар тире над нашим подвалом. Сильный взрыв разворачивает большую часть дома, обрушивает потолок подвала. Тетю Валю слегка контузило взрывной волной. Волна взрыва раздроби ла стекла в окнах. После этой бомбежки мы переселяемся к тетке отца Аполинарии Андре евне, "бабушке Пуле". Это на улице Герцена (ныне Морской). Помню узкий коридор, в нем какие-то деревянные панели и высокое красивое зеркало. Я не помню голода. И это естественно для ребенка. Я помню вечерние прогулки, закатное небо над Мойкой, Исакий, за спиной которого, опасно и великолепно носятся лучи прожекторов, цеппелин в небе. Мне нравится вся эта грозная сценография войны. Мне нравится бабуш кин коридор, зеркало... Всего этого лишила нас опять-таки бомба, на этот раз зажигательная. Начался жестокий пожар на чердаке над нами. Все заволокло дымом. При шлось уносить ноги. Жили мы и у Сергея Андреевича Козина, дяди отца, академика. Помню лишь белое видение расположенного рядом Князь-Владимирского собора и какого-то человека, который поднимал над головой большой чайник и лил из него себе в рот воду. Став взрослым, я тоже этому научился. Еще видение. Мы в самолете. Сидим на полу. Самолет горелый и все сидения в нем выгорели . Я карабкаюсь на какой-то тюк, чтобы смотреть в окно. Мама меня стаскивает на пол, но я успеваю увидеть, что в небе, кото рое неподвижно, неподвижно лежат еще два маленьких самолета. Один за горается и летит вниз. И снова, как в Дубровке, струя черного дыма. Я еще настолько мал (около пяти лет) чтобы понимать что это ужасы смерти. И уже не настолько, чтобы понять что самолет подстрелили и он погиб. Я верно уже имел понятие о зенитках. И я видел воздушный бой. Но еще не сознавал движение истории, в которую вписана моя маленькая жизнь. Теперь это выглядит так. Сорок второй год, конец февраля или марта. Внеочередная эвакуация на самолете через фронт. Обгоревший но живой "Дуглас", охраняемый нашими истребителями. Одного сбили немцы из зенитки.