Ковалев, Н. Н. Из книги воспоминаний "В продолжение любви" / Николай Ковалев // Мурманский берег : литературный альманах / Мурм. орг. Союза рос. писателей ; [гл. ред. Б. Н. Блинов]. – Мурманск, 2000.

236 Николай КОВАЛЕВ Шел 53 год. ...Мне очень хотелось в Новгород. Я отдыхал: одна любовь умерла, до другой еще оставалось время. Время надо использовать. Любознательность "на отдыхе" обостряется. Родители решили, что меня можно отпустить в Новгород, к супермену Володе что на платформочке с колесиками. Он все устроит. И я поехал. В этот год умерли, в один день (5 марта), и Сталин и моя бабушка. И композитор Прокофьев. (Действительно, великий человек, по-хорошему ве ликий. Но великий по-плохому затмил все жизни и смерти). Володя встретил меня на вокзале. Был лютый мороз. Володя доставал мне до середины бедра. Но я к нему уже привык. Он к нам прикатывал, бод рый, веселый, расторопный. По-моему, был даже с шофером. Володя все- таки директор. И вот мы оказались в какой-то деревне. Это был Новгород. На улице стояли обычные деревенские дома. В доме был лютый холод, за который Володя извинился и указал где дрова. Дал противопожарные инструкции. И покинул меня. У него самого уже была квартира в центре города. А поначалу он жил тут — "по распределению" получил маленький домик. Домик был очень маленький, и мебели в нем не было. Но кровать была. За окном сильно посинело. И когда я заглянул в него, увидел темные дома- избы и несколько дымов из труб. Один из них коптил большую звезду. Месяц был совсем тонкий. Как остриженный ноготь, подумалось мне. Я думал раз деться, но понял, что это нереально, пока не затоплю. Затопить мне не уда лось. И я плюнул на это дело. Остался в пальто, уповая на множество одеял на кровати. На грязно-розовой стене была приделана маленькая книжная полка. На ней какая-то литература про тракторы и про питание. И один том Чехова. В нем "Драма на охоте" — самое большое произведение писателя, написанное в период между Чехонте и Чеховым. Лампочка была голая и яркая. Спать не хотелось от путешественного возбуждения и диковинности всего окружающего. В голове еще мелькнула опасность засыпания в мороз... И я взял томик Чехова и залез под одеяло. Я полежал, специально пре доставив себе время на переживание приключения, на представление о хо лодных звездных мирах, что наваливаются на мой домик, и на гордость за то, что я такой самостоятельный мужчина. Затем стал читать. Там, наоборот, было лето. Это было замечательно. Мне сразу ужасно понравился этот роман. Я теперь его совершенно не помню. Фильм "Мой ласковый и нежный зверь", сделанный по нему, как-то с ним не соединяется. Но какие-то дивные описания природы драгоценными ностальгическими смальтами улеглись в меня на всю жизнь. Летний вечер, последнее солнце... Предгрозье и гроза... И верно, в по зднейших переживаниях этих явлений природы всегда присутствовали мо лекулы "Драмы на охоте".