Ковалев, Н. Н. Из книги воспоминаний "В продолжение любви" / Николай Ковалев // Мурманский берег : литературный альманах / Мурм. орг. Союза рос. писателей ; [гл. ред. Б. Н. Блинов]. – Мурманск, 2000.

ИЗ КНИГИ ВОСПОМИНАНИЙ 221 Боб с Люсей уже на месте, Я чувствую, что Боб тоже не оказался на высоте. Но отмаялся еще раньше меня. Да и Люся не истекает так молодым соком, как моя полногрудая. А костер они уже оживили. Но наше оживление угасло, с костром возиться надоело. Да и не ходить же снова за дровами! Хватит, уже опозорились... И мы отволакиваем лодку с девицами и плывем домой с острова несостоявшегося блаженства. Местные ребята самым решительным образом приревновали легкомыс ленных девиц к нам. Однажды, прекрасным вечером, мы сидели и мирно игра ли в карты. В избе внезапно появился босоногий детина, самого хулиганского обличья, в сопровождении опричников, и стал "шутки шутить". Я некоторое время увещевал посетителей на интеллигентном уровне. Боря мрачно мол чал. Вдруг, он схватил табурет и отправил его в сторону ополчения. Их как водой смыло. Зато началась атака с кольями. Горница имела окна с трех сто рон. На пол полетели разбитые стекла и горшки с геранями. Мы мужественно уклонялись от ударов, девицы прыснули в сени. На шум осады вышла Татья на Владимировна, осаждающие отступили. Но мы на следующий день были увезены, — Татьяна Владимировна опасалась продолженья. На следующее лето Борис с матерью уехали в Карташовку, а я в Комаро- во. Мы переписывались почти каждый день. Борис описывал в юмористи ческом духе свои деревенские приключения. Однажды я получил письмо, на странице которого было что-то приляпано, подпись гласила: "Посылаю тебе образец здешнего навоза". Письма были с рисунками. Мне очень жаль, что я, в какой-то болезненный момент, их уничтожил. С тех пор я сохраняю пись ма своих приятелей. Их немного — переписка у нас не в ходу. ТАТЬЯНА ВЛАДИМИРОВНА И ЕЕ ТЕТУШКИ Татьяну Владимировну я долго боялся. Это была строгая дама с папиро сой в зубах, с прищуренным, как бы изучающим взглядом. Ничего, кроме добра, я от нее не видел и все же чувствовал себя в ее присутствии неуютно. То, чем Татьяна Владимировна овладевает людьми, их поведением, конеч но, не есть строгость или высокомерие. Это, скорее, врожденная властность натуры и чувство уверенности в своем влиянии. Эти черты часто обеспечи вали ей безотказность со стороны референтов, секретарей и других функци онеров СХ. Авторитет Татьяны Владимировны пригодился не раз. После смерти сына она сделала для продолжения жизни его искусства и возмож ное и невозможное. Рядом с таким мощным теоретиком и говоруном, как Василий Адрианович, Татьяне Владимировне места почти не оставалось. Никаких противоречий в их взглядах не наблюдалось в те годы. Мне кажется, она очень высоко ценила его благотворное влияние на сына. Я уверен, что педагогическая щедрость этого дома превосходила интересы воспитания сына: Василию Адриановичу было интересно и потребно работать с нами.