Ковалев, Н. Н. Из книги воспоминаний "В продолжение любви" / Николай Ковалев // Мурманский берег : литературный альманах / Мурм. орг. Союза рос. писателей ; [гл. ред. Б. Н. Блинов]. – Мурманск, 2000.

218 Николай КОВАЛЕВ туманное, мечтательное, растерянное, тревожно соседствующее с космосом в русской культуре связано с Петербургом. Здесь, у Невы, — не только окно в Европу, но и зияющий пролом в опасную бездну, отверстую в наши души. ...У нас появились свои словечки, целый жаргон. Из акушерской книги Боря взял термин "детское место" и "приделал" его к нехитрым горкам из досок для зимнего катанья. Шведский король Густав Ваза тоже пошел "в дело". "Густавом" или просто "вазой" называлось заднее место. "У Манюни — ваза", — идиотски смеясь, ковыряет Боб на коре тополя. Наша подружка Наташа, по кличке Манюня, сидит тут же. Она не знает, что она так называется и что такое "ваза” . Она думает, что "ваза" — это просто ваза. Мы могли разговари вать, не будучи понятыми, непосвященными. Различные мелкие, но памят ные приключения на местности, обогащали наш лексикон. Волглые болота Пахты, заколоченные на зиму дачи, мокрые весенние звезды, какие-то несуразные вывески и диковинные персонажи начиняли наши головы. Все это — "воспитание чувств", формирование души. У младенца — душа-младенец, она растет с ростом тела, с развертываньем мистерии Судь бы. Все идет в ход, все, что входит в уши, глаза... Но у нас были разные рецепторы. Я сильнее реагировал на природу, был ближе к космосу. И я стал, и на всю жизнь остался, несколько пейзажным худож ником. Борис же ушел в арабеск, в интерьерные и человеческие формы. Бог с ним, с искусством. Мне хочется просто бродить наугад по дорогам отрочества. Возможно, когда-то эти писания для чего-нибудь пригодятся, изобразят некое состоя ние. Этого достаточно. ВТОРИЧНЫЕ ПОЛОВЫЕ И БАРОН ФЕТИНГОФ Летом 52 года мы поехали с Борей в деревню Большой Брод, под Лугой. Нас повезла туда Татьяна Владимировна. Я был взят в качестве Бориного компаньона. Там было чудесно. И я был счастлив. Дружбой. Сиянием лета. Зеркальностью озера. Блаженством писания этюдов... Я отдыхал от несчастной любви. Перед другой, еще более несчастной. Там было красиво. Берега озера изрезаны мысами и бухточками. В са мом узком месте озера была устроена плотина. Вероятно, в связи с ее дея тельностью по берегам торчали затопленные деревья, усиливая живопис ность ландшафта. По узким, ножевидным полуостровам, тянулись помещи чьи аллеи. Одна из них упиралась в стоящую на холме усадьбу. Все эволюции деревенского лета проходили перед нашими глазами. Мы дожили и до желтых хлебов, на которые спускались розовые вечера, озву ченные соломенным шелестом и пением июльских птиц. Быки, свиньи, овцы, лошади были в нашем рисовальном распоряжении. Сторонясь грозного быка