Ковалев, Н. Н. Из книги воспоминаний "В продолжение любви" / Николай Ковалев // Мурманский берег : литературный альманах / Мурм. орг. Союза рос. писателей ; [гл. ред. Б. Н. Блинов]. – Мурманск, 2000.

212 Николай КОВАЛЕВ ОТРОЧЕСТВО ВДВОЕМ В 1948 году я познакомился с закадычным другом моего позднего дет ства — Борисом Власовым. Это было в поселке Комарово, под Ленин -градом. Моя семья связана двоюродным родством с академиком Сергеем Анд реевичем Козиным, дядей моего отца. "Добрый" Сталин подарил ленинград ской Академии наук 48 стандартных домов, закупленных у финнов. Дома были собраны и образовали на краю сельги, тянущийся вдоль залива, однообраз ный поселок. Это, отвоеванное все у тех же финнов место, называлось Келломяки ("Часовенная гора"). Участки большие, в гектар. К большой двухэтажной даче прилагался маленький домик для сторожа и шофера. Ни того, ни другого у Сергея Андреевича не было, не было и своих детей. Но были бедные род ственники и старинные знакомые. Сторожку с гаражом академик отдал нам под дачу. Домик состоял из двух одинаковых комнат с общей прихожей, а другую половину дома занимал гараж с цементным полом. Там сваливалось неуме стное в комнатах: лопаты, лейки, тазы, велосипеды. Тут же стояли топчан и раскладушка. На них поселялись наши приятели и приезжие родственники. Мы танцевали в гараже неугодные режиму танцы и слушали записанных на рентгеновских снимках Вертинского и Лещенко. С этих самоделок из при зрачных грудин и ребер незаконно хрипел совсем уже заокеанский Армст ронг. Но это все потом. А тогда, в 47-м, 48-м, мы были робкими новоселами, одетыми в бедные материнские самостряпы. Мы ели макароны с маргари ном и мясным фаршем. Это блюдо приписывается флоту — "макароны по- флотски". Я постоянно встречал на улицах поселка долговязого бритоголового под ростка. Чаще всего он был на велосипеде. Однажды он лихо тормознул передо мной и спросил: "А у тебя что, нет велосипеда?" Велосипеда у меня не было. Завязался разговор. Общитель ность подростка боролась с некоторым высокомерием. Он попробовал было поговорить о цилиндрах и баллонах. Но я про это ничего не знал. А бритого ловый знал все — он любил автомобили. Я рисовал, вдохновленный Шишкиным. Я старался нарисовать сосну со всеми иголками. Специально взял очень длинный лист, чтобы сосна умести лась целиком. Мой новый знакомый заехал на участок, обозрел рисунок и бесцеремонно осмеял. Велосипедист оказался замечательным художником. С этого момента началось медленное вытягиванье меня из пропасти натура лизма. В первые же дни знакомства Борис осенил меня именами Матисса и Пикассо, о которых я не имел никакого понятия. Впрочем, летние каникулы — неподходящее время для художественного воспитания, и Борис оставил меня в покое.