Ковалев, Н. Н. Из книги воспоминаний "В продолжение любви" / Николай Ковалев // Мурманский берег : литературный альманах / Мурм. орг. Союза рос. писателей ; [гл. ред. Б. Н. Блинов]. – Мурманск, 2000.

202 Николай КОВАЛЕВ Произошла отсрочка и его как-то выкарабкали и спасли от 58-й статьи. И он вернулся на свободу уже совершенно безработным и беспартийным. Ис ключили. ... Я говорю о страшных вещах с легким сарказмом. Это нехорошо. Но жизнь меня ему обучила и это уже — я, увы... Приятелей "корова языком слизала". Всех тех дымливых и певучих, что сидели под рыжим абажуром. И других тоже. Всех, с кем компанейский папа пил, пел, озоровал. (В скобках сказать, петь мой талантливый папа не умеет. Он мог только приговаривать вслед пению). С квартиры надо было съезжать. Где-то работать. И, прежде всего, что бы жилье получить. Не умереть с голоду тоже было важно. ... И храбрец нашелся. Он взял недостреленного пятьдесятвосьмушника на работу. И дал комнату в общежитии на Красной улице. У него, у благодетеля, был искусственный глаз, жаргон с матом, плотояд ное отношение к женщинам и доблести благородного хулигана. Он был дет домовец. А теперь директор разобиженного Хазановым кулинарного техни кума. Назывался он "Техникум общественного питания". На этой питатель ной почве мой отец вырос в великого кулинара, профессора, авторитета по части еды и ее истории. ... Пока же красновато чернели Кресты за рекой. Им отвечала такая же темно-кирпичная водокачка на этой стороне. Она возвышалась над покуро- ченными от обстрелов домами. Берег был земляной от нашего дома до са мого Смольного. В воде стояли деревянные быки и над водой лежали на бревнах деревянные пристани. ПЕРВЫЕ УЧИТЕЛЬНИЦЫ В школу я пошел со второго полугодия. Не хотел очень в школу. Букваль но тащили... Не любил учреждения, и сейчас не люблю, Догонять было труд но, но я догонял. Казус с пением. Меня поставили сбоку, стоячком, к другим живым стол бикам. Хор ведь это такой частокол, иногда двойной. Стоят, рты раскрывают. Ничего не объяснили. Странно показалось мне все это. И поют ерунду: Дора, Миша, Соня, Сидор... и потом совсем чепуху непонятную в обратную сторо ну. Это гаммы. Я не знал про них ничего, думал имена поют. Рисовать нравилось. Арифметика показалась странной. Оценки снача ла были плохие, но их значение мне тоже не объяснили — их градуальный смысл. И я с удовольствием показывал маме двойки. Их утиная форма меня вполне устраивала.