Ковалев, Н. Н. Ксенофилия : эссе / Н. Ковалев // Мурманский берег : литературный альманах / Мурм. орг. Союза рос. писателей ; [гл. ред. И. А. Бессонов]. – Мурманск, 2005. - [Вып.] 10.

260 думаю, тоже оттуда - со страниц и полотен la douce France - милой Франции. Наверное, и все эти замки, шпаги, галантности, ловкости и каламбуры - всё, что так и сыпалось из Франции вместе с духами и модами по каналам ширпотреба, с легкой руки Александра Дюма, Бомарше и Готье, во все страны мира, в русские гостиные и головы непоседливых подростков - романтика «трех мушкетеров» - всё это тоже чего-то стоит. Но это не моя специальность. Одобряю, принимаю, но прохожу мимо. Подростком, дома и на садовых скамейках я, помню, всё почитывал затрепанные желтые, приложенные к «Ниве», тетради с пьесами Мольера. Много читал и даже наслаждался, но любил ли? Вряд ли. Каждому свое. Хотя драматургия Мольера - конечно же, великий вклад Франции. А вот когда увидел в Эрмитаже маленький, с книжку размером пейзажик Коро с ивой, коровой и болотцем, то он так и проник в меня навсегда. Да еще стал посредником общения душ, потому как мои друзья испытывали такие же чувства, чувствами приятно делиться. Итут же, в Эрмитаже, в 55 году открылся третий этаж, французская коллекция. Все эти чудные картины! Делакруа, Добиньи, Моне, Ренуар - праздник земной красоты - все эти мерцания, свечения, дуновения, даже шелесты и запахи... Искусству надо учиться. Но этой красоте и учиться не пришлось: она рождена искренностью, непредвзятостью, любовью. И неприятием канонов и условностей. Революционность французского художественного сознания стала очевидной. И сложным, особенно смелым художникам нашей страны пришлось учиться, добираться до «новой» красоты. Награда за усилие была велика. Тут и любознание - хитроумный Пикассо, разбирающий мир как игрушку и собирающий его детали по-своему. Тут и Матисс - поэт общедоступной роскоши мира: цвета, света, линии. Матисс - это о том, что жизнь может быть дивным садом. Это потерянный рай, и никто не напомнил о нем так весело и ясно, как Матисс. Это пророк, вещающий о рае, который всегда с тобой. Женщины, окна, лужайки, веранды в цветах. Матисс - носитель истинно французского гедонизма, копимого веками... ...В этом школьном сочинении «За что я люблю Францию» должен быть абзац об Алене Фурнье. Это мой собственный редкий зверь, особая любовь и «домашнее блюдо». В Советской России его единственная в жизни книга (он погиб под Верденом 28 лет от роду) прошла незаметно. А во Франции «Большой Мольн» - книга хрестоматийная.