Крылья любви : фронтовые письма 1941–1945 годов / автор идеи, составитель: Ковалев А. В. ; авторы текстов: Ковалев А. В., Токарева А. С. ; редакторы: Мерзлякова Е. Б., Орешко М. А. ; Мурманская государственная областная универсальная научная библиотека. – Мурманск : МГОУНБ, 2023.

161 Соплин Владимир Иванович Соплин Владимир Иванович Матрос сторожевого корабля Северного флота «Штиль» (СКР-20). Погиб 19 июля 1941 года у Сеть-Наволока в Баренцевом море на потопленном немецкой авиацией корабле. *** Здравствуйте, дорогие родители, папаша, мама, братья и сестрёнка. С краснофлотским приветом, ваш сын и брат Владимир. Письмо от вас получил давно, но мне его принесли в госпиталь, я лежал или, вернее, отдыхал целую неделю по поводу гриппа, но температура была нормальная, и когда стали выписывать, то доктор сказал, что ты не на лечении был, а чтобы отдохнуть. За одну неделю накопил подбородок. Ну а вчера написал письмо Косте, а сегодня пишу вам. Сам себя чувствую прекрасно, скоро или, вернее, на днях отсюда уедем, куда не знаю, но работать или, вернее, служить буду при штабе. А сейчас здесь жить очень хорошо, даже уезжать не хочется. Весной говорили, что домашнюю одежду будут посылать летом, а сейчас говорят, что, возможно, кто в береговую останется, то отсылать не будут, а останется. Поедем, вероятно, сдадим в багаж или у себя останется. Но я думаю, рассчитывать на неё не приходится, попортится или задевается куда- нибудь. Да и не жалко, не очень хороша она и есть. Если так, то у людей получше костюмы пропадут. Но я думаю, с другой стороны, что никуда не девается. На днях пошлю денег, они тоже так лежат, того и гляди потеряю, а вы хоть по назначению отправите их. Дальше пишу, чтобы ты, папаша, и мама, и все, лишка обо мне не волновались, не беспокоились, и особенно мама не плакала и не расстраивалась. Со мной ничего не случится, но чтобы вы сами себя поберегли, и, кроме того, мне хочется сказать, чтобы ты, папаша, понадоумил Сергея, а то он, пожалуй, добровольцем махнёт или по призыву постарается попасть в армию. Ты разъясни ему, чтобы он понял в сущности войну и через силу не брал обязательств на себя. А мы сегодня с большим негодованием узнали о наглых вылазках фашизма и были настроены так, что разобьём врага. И нужно думать, что империализм объединится, но утопающий хватается за соломинку. Они уже отжили своё. И на обломках войны империалистической разгорится война против угнетателей во всём мире, и, несомненно, мы победим. Что я вам писал, вы, конечно, понимаете и для своего благополучия постараетесь, но мне не хочется, чтобы тебя, папаша, мобилизовали, а то мать умрёт с горя, а Костя и Раша куда останутся. Но прошу вас за меня не беспокоиться и не плакать, я себя чувствую дома, среди товарищей и хотя к войне отношусь серьёзно, но за свою жизнь не боюсь, а желаю чтобы вы лучше жили. А поэтому, если у вас всё хорошо, то у меня и подавно хорошо. Только будьте спокойны, а то вы, я знаю, панику такую, наверное, подняли, что прямо смешно. У страха глаза велики. А я по всей вероятности буду в Б.О., потому что по слабости здоровья в плавании долго и далёком не пригоден. Но, во всяком случае, если и придётся воевать, то мне около начальства дела хватит. А сейчас писать нечего. Писем если долго не будет, то тоже не беспокойтесь. Возможно, в связи с переездом и задержится. Писать больше нечего, целую вас. Владимир. 22 июня 1941 года. Привет всем родным и бабушке большущий. Всё, пока.