Крылья любви : фронтовые письма 1941–1945 годов / автор идеи, составитель: Ковалев А. В. ; авторы текстов: Ковалев А. В., Токарева А. С. ; редакторы: Мерзлякова Е. Б., Орешко М. А. ; Мурманская государственная областная универсальная научная библиотека. – Мурманск : МГОУНБ, 2023.

139 Сгибнев Пётр Георгиевич Вам, фронтовикам, пишут так много, Вас так избаловали своим вниманием и искренним расположением Ваши далёкие и незнакомые друзья, что Вы стали принимать это как само собой разумеющееся, обычное, нестоящее внимания, загордились ну и… Правда это? Я лично на этот вопрос ответила бы, пожалуй, утвердительно, если бы 11.XII.42 вдруг, совершенно неожиданно не услышала Вас. Вы выступали у микрофона. Я так была поражена этой неожиданностью, что, право, почти не помню того, о чём Вы говорили; помню только голос человека, глубоко убежденного в своей силе и правоте, силе и красоте сафоновских подвигов, немного взволнованного или чуть-чуть торопящегося. Так вот, слушала Вас я и думала, что обстоятельства зачастую складываются совсем иначе, чем думаешь и предполагаешь; в самом деле, может быть Вы и не получили письма, посланного мною целую вечность назад, в неизвестность, может быть, и сердиться ни на кого не нужно? Нужно или не нужно, но мне захотелось поздравить Вас и Ваших товарищей сегодня с приближающимся Новым годом, сверкающим и пушистым, весело нашептывающим, что он идёт, и с его приближением надо поздравить всех близких и далёких друзей. Поздравляю и желаю всего, всего лучшего: жизни, победы, счастья! Вам же лично от себя (я слышала немного о Вас) желаю ещё здоровья. Лежа в постели, я невольно пришла к убеждению, что в нём все: и красота, и сила, и вдохновение, и источник воли, - а воля, как говорит А. Довженко, - драгоценное зелье, корень жизни. Знаете, в этот месяц радио было для меня неизменным и, пожалуй, единственным собеседником и другом, особенно… Впрочем, это уже о себе, мне же гораздо больше хочется услышать о Вас (ведь газеты так скупы!), и Вам есть что рассказать о себе. Я хотела бы также узнать о том, как и зачем, если не секрет, Вы попали в Москву? Расскажите на досуге! Хорошо? Жду. Крепко жму руку. Уваж. Вас Емельянова. Москва. 20.XII.42 г. P.S. Петр Георгиевич, милый, сейчас Вы весело посмеетесь вместе со мной. Мне стыдно, немного досадно, но, главное, весело, и я рада, что Вы тоже посмеетесь над моей глупостью. (Боюсь только, что этот post-scriptum, будет значительно пространнее самого письма, но ничего не сделаешь, нужно же мне «высказаться»!) Так вот, 20. XII. вечером я отправляла это письмо Вам и озадачила всех почтальонских работников. Адрес был написан лаконично, до дерзости: Действующая Армия, Герою Советского Союза гвардии капитану Сгибневу… Понимаете, я решила, что наших знатных людей знает вся страна и… недоучла маленькой поправки, которую надо делать, когда имеешь дело с почтовыми работниками, - это суровый и неумолимый народ; увенчанного лаврами Героя им, видите ли, мало, им подавай полевую почту без всякой романтики, и всё тут. Интереснее всего было то, что изумление их перешло в полное недоумение, когда я рассказала, что два месяца назад через почтамт было мною отправлено заказным письмо с таким же адресатом. Таким образом всё оказалось гораздо проще, чем я думала, первое письмо Вы, значит, и не могли получить, оно или одиноко лежит до сих пор где-нибудь (странно только, почему оно не вернулось ко мне?) или, скорее всего, из любопытства, было распечатано какой-нибудь черноглазой вострушкой почтамта, которой захотелось узнать, что же может писать обыкновенная москвичка далекому северянину? В этих ручках оно, наверное, и осталось. Как Вы думаете? Всё ничего, только очень жалею я, что мои искренние поздравления придут так поздно, в то время как они могли быть Вами получены значительно раньше. Ну, что делать?! А вчера утром, в первом выпуске последних известий (6 ч. утра), диктор закончила последнее сообщение фразой о фильме «69 параллель»: «Гвардии капитан П. Сгибнев отправляется в свой 37-ой боевой полет. Товарищи, посмотрите этот фильм!» - убеждающим, почти просящим тоном заключила она.