Крылья любви : фронтовые письма 1941–1945 годов / автор идеи, составитель: Ковалев А. В. ; авторы текстов: Ковалев А. В., Токарева А. С. ; редакторы: Мерзлякова Е. Б., Орешко М. А. ; Мурманская государственная областная универсальная научная библиотека. – Мурманск : МГОУНБ, 2023.

138 Сгибнев Пётр Георгиевич шлеме, пристально всматривающееся слегка прищуренным взглядом небесного цвета глаз (Вы при описании своего портрета забыли охарактеризовать эту весьма важную деталь). И я решила побеспокоить Вас ещё раз и поздравить с правительственным, а следовательно, с всенародным отличием – присвоением звания Героя Советского Союза, получением уже теперь третьего ордена и повышением военного звания. Мне было приятно лишний раз убедиться в правильности своего первоначального диагноза в отношении вашей энергии, стремления к победе, силы воли и всех остальных незаурядных Ваших качеств. Из той же газеты я узнала и о Вашем временном выбытии из строя защитников советского эфира. Я не поняла, были ли Вы ранены или контужены, но я была опечалена этим, а так как это все же произошло, то я жалела, что Вы попали в другой, а не в наш госпиталь. Теперь Вы снова влились в ряды воздушных всадников, у коней которых «вместо сердца огненный мотор…» И опять, когда знакомый всем жителям Севера ястребок парит в воздухе, мурманцы с большой теплотой и любовью, провожая глазами самолёт, говорят: «Это наш Сгибнев взлетел» и ласково улыбаются удаляющейся стальной птице. Ну, теперь немного о себе, возможно, что это и излишне, но я считаю необходимым для меня хотя бы поделиться с Вами с теми значительными пертурбациями, которые произошли за сравнительно мизерный отрезок времени. Достаточно будет сказать то, что я пять месяцев тому назад имела семью, студенческий билет и студенческую беспечность и безалаберность. А теперь я лишилась родных, приобрела докторский диплом, ну а вот, что касается студенческой беззаботности, здесь дело на мертвой точке, и, как я не стараюсь держаться степенно, чин чином, а вот нет-нет да и прорвет меня. Хорошо, что ещё со мной находится ряд молодых врачей, одного со мной выпуска, есть с кем душу отвести в свободные минутки. Нас здесь так и зовут хартией вольностей. Меня только одно огорчает – приходится мало работать у операционного стола, т.к. контингент раненых у нас в основном легкораненые. А у меня, как назло, одолевают хирургические настроения. Я что-то разболталась на сей раз. Виновата в этом длинная осенняя ночь, а я сегодня дежурю по госпиталю, и мне надо как-то скоротать время. Ставлю точку, меня просят к больному. Если Вы найдёте время и желание ответить – буду очень рада получить от Вас весточку. P.S. Меня интересует, получаете ли Вы ещё от кого-нибудь подобные письма. P.Р.S. Если Вас будут фотографировать для каких-нибудь целей или Вы сами будете фотографироваться, прошу Вас снять головной убор. Вы не обиделись на это замечание? Желаю всего наилучшего с комсомольским приветом, сумасбродная Нина. Адрес: ППС 2193, в/ч 531. *** «Истребителю истребителей, человеку со смелым, горячим сердцем, сильными руками, с ясной и беспокойной душой Советского Аса…» Я взяла это «посвящение», ничего не изменив в нём, из своего первого письма и пишу его вторично, т.к. случайно узнала, что имя Советского Аса не неприятно Вам. Петр Георгиевич, здравствуйте! Я-то, можно сказать, «гадаю»: поднебесье, каких широт рассекает стальными крылами Ваш ястребок, - а Вы вот неуловимый, преспокойно шагаете по столичной земле! Прямо оригинально! Целый месяц я была прикована к постели болезнью, лежала и за это время передумала очень многое обо всем и обо всех. Вспомнила письмо от 25.X.42, которым я поздравляла Вас с присвоением Вам высокого и почётного звания, вспомнила и пришла к заключению (быть может, поспешному, а потому и не совсем верному; о том, права ли я, - скажите мне Вы), что