Ковалев, А. В. Подвиг судей Мурманской области в период Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.) / Ковалёв Александр. – Мурманск : [б. и.], 2023. – 105 с., [17 c.] прил. : ил.

82 Воспоминания А. М. Худоерко и О. Н. Кадановой взброшенных высоко вверх взрывами немецких бомб. В стрельбу по самолетам из карабинов мало кто верил. Да и ожесточенный налет штурмовиков противника был малорезультативен: за два утренних налета в полку погиб один казак не считая нескольких контуженных и легко раненых. Около полудня эскадрон да и весь полк пошли в наступление, которое было встречено немцами массированным огнем артиллерии и минометов. Полк залег, начал окапываться на голом поле. Приданные эскадрону из полковых батарей две слабые пушчонки и легкий танк Т-70 мало могли повлиять на поражение артиллерии противника. Непрерывные команды командиров («Вперед! В атаку!») не могли оторвать людей от земли. Многие из них окапывались саперными лопатами, а при некоторых взрывах снарядов и тяжелых мин вверх летели и лопаты, и сапоги с ногами распластавшихся на сырой земле казаков. Только спустя час, когда дивизионная, а потом и корпусная артиллерия открыли мощный огонь, сопротивление противника ослабло, а к вечеру немцы стали отходить. Командир эскадрона, старший лейтенант Ломов, неизвестно за какие заслуги оказавшийся в кавалерии, так как к лошади боялся подходить, а однажды сел на лошадь в седло с правой её стороны, чем вызвал явное недоумение кавалеристов, вызвал меня к себе. - Ты, сержант, командир отделения управления, - так управляй! Где средства усиления? Где танки? Почему артиллерия не в боевых порядках эскадрона? Немедленно всех в первую линию! – приказал Ломов. Я был готов к ответу, так как уже заранее принял меры и послал связных: - Орудия сейчас подтянут, а у Т-70 перебита снарядом гусеница, танкисты обещали заменить траки и через час нагнать эскадрон, - доложил командиру эскадрона. - Проследи и доложи! – ничего другого не оставалось сказать Ломову. - Есть, доложить… …Несколько суток всё шло, как по расписанию: днем мы пытались наступать, а немцы сильным огнем не давали нам голов поднять, к вечеру они отходили, а мы преследовали их, часто вступая в ожесточенные перестрелки. На рассвете в один из сентябрьских дней мы напоролись на мощную немецкую оборону. Небо заволокли сплошные низкие облака, моросил дождь, что избавляло нас от немецкой авиации. Но по данным разведки у противника было закопано в землю два десятка танков, которые вели огонь по нашим боевым порядкам. А как только эскадроны пытались подняться в атаку, шквалистый минометный огонь укладывал казаков в холодный мокрый украинский чернозем. Только по-пластунски - вперед к немецким окопам. Немцы отходили. Но через пару часов, видимо, получив подкрепление, переходили в контрнаступление, и мы нехотя отползали назад к своим прежним окопам. Теряли людей и оружие. Командир расчета станкового пулемета сержант Мовсесян унес только тело пулемета – станок остался в немецких окопах – второй номер расчета был убит. Сержант Ильчук не расставался со своим противотанковым ружьем и волочил его по земле и туда, и обратно. Только сержант Гречин – командир второго расчета станкового пулемета – смог справиться и спасти свой пулемет в комплекте. Так продолжалось двое суток. На исходе дождливого дня немцы снова пошли в яростную контратаку при поддержке артиллерии, танков и минометных батарей. …На бруствере мелкого окопчика лежал мой автомат, искореженный осколками мины. Над головой сплошной пеленой нависли пунктиры трассирующих пуль немецких пулеметов. На груди, под шинелью, - две гранаты Ф-1 с ввинченными запалами: если немцы подойдут – одну брошу, а вторую взорву, если окружат…Видели мы в немецких окопах обуглившийся труп казака из соседнего эскадрона. Офицер говорил, что это был комсорг их эскадрона… …Слышу крик командира эскадрона: