Ковалев, А. В. Подвиг судей Мурманской области в период Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.) / Ковалёв Александр. – Мурманск : [б. и.], 2023. – 105 с., [17 c.] прил. : ил.

68 Из биографии и воспоминаний Лукьянова Александра Осиповича Владимировича, а я ведь встречался с ним в Рыбинске, когда в начале войны, будучи секретарем Ярославской областной комсомольской организации, с открытием навигации он руководил спуском кораблей на воду, а я в группе моряков, выделенных частью, помогал рабочим, причем рабочие это были, как правило, женщины. Поскольку из выделенных частью моряков я уже был старшим, носил одну лычку «старший матрос», поэтому ежедневно докладывал человеку в горкоме комсомола в Рыбинске о проделанной работе. Он иногда хлопал по плечу и называл меня старшиной, а я его секретарём. Вторично встретился с ним уже в Петрозаводске, когда доставил пленного финна в штаб. Это был тот же Андропов, но только постарше и небритый и не в той одежде. Не узнать Андропова было просто невозможно. Уж слишком яркая внешность. Меня подмывало подойти к нему и поздороваться, как старые знакомые, но не решился, уж слишком разные у нас были статусы. Да и в двух комнатах, где мы находились постоянно, сновали офицеры «туда-сюда», а я-то рядовой. После освобождения Ладоги и Онеги нас перевели на Балтику, где включили в отряд катеров морских охотников, задачей которых было сопровождение кораблей, подводных лодок, тральщиков и так далее к немецким берегам. Охраняли от проникновения вражеских катеров наши берега. Немало хлопот представляли и плавающие мины, на которых подрывались корабли: как наши суда, так и противника. По меткому выражению одного старослужащего, на Балтике их так много, как «галушек в супе». На одной из них в 1944 году подорвались и мы. Взрывной волной меня с палубы выбросило в море. Как летел, я не помню, только «очухался», когда «плюхнулся» в воду. Сразу почувствовал резкую боль в левой ноге. Когда летел, зацепился ногой о какой-то предмет с катера. Катер не затонул. Сразу же после взрыва подошел корабль соседней точки дозора, затем - аварийный буксир с острова Лавансари, он отбуксировал нас в Ленинград на судоремонтный завод для ремонта. Пролечившись больше месяца в госпитале, я вновь приступил к службе на катере. Вообще 1944 год для меня как-то сложился неудачно. Немцы чувствовали свое поражение, редко, но иногда производили бомбежки. В один из налетов взрывной волной меня выбросило из катера в море, но обошлось без повреждений, и после небольшого лечения я вновь вернулся служить. После окончания войны и срока службы в 1950 году я приехал на свой любимый Север. Работал лесотехником в Кировском лесхозе, одновременно учился в 10 классе Кировской вечерней школы. Но вот сдал экзамены и встал вопрос, что же делать дальше. Все решил тот случай, о котором я писал в начале своего повествования. В одной из передач по радио сообщили, что производится прием на учебу в Ленинградскую юридическую школу, желательно участников войны, работников партийных органов. Я по всем канонам подходил, поскольку еще и был неосвобожденным секретарем партийной организации лесхоза. В Ленинграде не только обучился профессии, но и встретился со своей будущей женой Александрой. После подачи документов был вызван для сдачи экзаменов, которые сдал, и был зачислен студентом. Окончив учебу в 1953 году, по моей просьбе, был направлен на работу судьей все на тот же Крайний Север. Явившись 7 сентября в Управление юстиции, начальник Егоров Ф. Ф., как мне показалось, радушно встретил меня и, пожав руку, предложил работу судьи в Саамском районе со столицей в поселке Гремиха. В то время Саамский район и Териберский со столицей в поселке Териберка были самостоятельными районами. Позднее их ликвидировали. Я знал, что это самое глухое место, но отступать было поздно, тем более он пообещал, что если у меня по работе будет складываться все нормально, то в очередные