Косарчук, А. В. В Ковдоре - от первого колышка : воспоминания Почётного гражданина города Ковдора, ветерана труда треста «Ковдорстрой» / А. В. Косарчук ; Муниципальное бюджетное учреждение культуры «Централизованная библиотечная система Ковдорского муниципального округа», Муниципальное автономное учреждение культуры «Ковдорский краеведческий музей». - Санкт-Петербург : Центр современной литературы и книги на Васильевском, 2023.

Жизнь в посёлке, работа на линии электропередачи и восстановление авто дороги налаживались. Поднималось и настроение рабочих. Но случилось всё же то, о чем я думал постоянно и так опасался. Во время очередной вечерней разнарядки вдруг открывается дверь, бесцере монно входит некто Седов, проходит вперед и садится. Седова уже знали в по сёлке. Фигура он был заметная. Высокий румяный, с нагловатым выражением лица молодой человек - одно из ведущих лиц в «коалиции» бывших уголовни ков. Как только он вошёл и сел, сразу стало тихо. Я спросил: - Что тебе, Седов, нужно? Он выдержал паузу и сказал, чтобы я дал ему записку на бутылку водки (в ларьке спиртное отпускалось только по моим запискам). - Ты, Седов, и так пьян, никакой записки тебе не будет. Уходи не мешай про водить разнарядку. Но Седов уходить не собирался. Он несколько раз хлопал рукой по голени щу сапога, явно демонстрируя, что у него там, за голенищем, что-то есть. А что, нетрудно догадаться - нож. Седов явно провоцировал скандал. На кровати мастера Ковалёва сидел кузнец-инструментальщик Кальясов и не находил себе места. Парень после десятилетки, толковый и энергичный. Хотя совсем ещё молодой, но неплохой кузнец и инструментальщик. Мне он импони ровал своей энергией, жизнерадостностью и немалыми способностями. За что брался, всё делал толково. И на тебе: - Кальясов, что ты все время вертишься? Что у тебя там, шило? Он притих, но беспокойство его бросалось в глаза. А я всё пытался направить разнарядку в нормальное рабочее русло. Вдруг распахивается дверь, входит бригадир Лютин, за ним члены его брига ды, Конюгин и ещё 6 человек. Лютин встал за моей спиной, а ребята расположи лись вдоль стен. У Конюгина и ещё двоих в руках топоры, а другие держат пра вую руку под бортом телогрейки. Быстро сориентироваться мне было трудно, но приход Лютина с комсомольцами явно был связан с присутствием Седова, и что-то должно произойти. Лютин наклонился ко мне и тихо сказал: - На вас готовится нападение, но вы не беспокойтесь, мы здесь. Я посмотрел вокруг и только теперь явно увидел, что те, кто присутствовал на разнарядке, сидят тихо, но их стало меньше. Притих и Седов. А вошедшие лютинцы в напряжении стоят за их спинами. Только один Михаил Конюгин сидит на моей кровати, явно демонстрирует топор и улыбается мне: дескать, будь спокоен. Стало совсем тихо-тихо. Я убрал подальше от Седова керосиновую лампу, а счёты положил перед со бой на середину стола, держа их правой рукой. И настойчиво сказал: - Седов, хватит тут дурака валять, уходи, иначе силой выведем! Он понял, что время упущено и, скрипнув зубами, вышел. Дверь закрыли на крючок, и у неё встали двое ребят. А ещё двое стащили с кроватей одеяла и зак рыли ими окна. Из присутствующих на разнарядке остались только трое, остальных уже не было. Когда они исчезли, я не заметил. Исчез и мастер Ковалёв, хотя ему некуда было уходить, спал он здесь. 40