Коржов, Д. В. "Родине моей многострадальной кланяюсь..." : (поэзия Владимира Сорокажердьева) / Дмитрий Коржов // Площадь Первоучителей : литературно-художественный и общественно-политический альманах / Мурм. орг. Союза писателей России, Администрация г. Мурманска, Мурм. гор. совет ; гл. ред. В. Тимофеев.

О поэзии Владимира Сорокажердьева для любовной лирики поэта. Он словно предоставляет чита телю — нам с вами, возможность домыслить, самостоятельно завершить историю. Замечательны в исполнении Сорокажердьева портреты людей — целую галерею человеческих лиц находим мы в его книгах. И здесь поэт не изменяет себе: он все так же скуп на слова, часто для того, чтобы охарактеризовать героя, ему достаточно двух-трех строчек. Но они, эти строчки, предель но точны и содержательны, каж дая из них стоит многих. Не сколько четких штрихов, две-три «говорящие» детали и — портрет готов: Батон. Бутылка «Солнцедара». На завтрак больше ничего. Лопата и веревок пара — нехитрый инструмент его... — таким рисует поэт могильщика («На кладбище»). Все го несколько строчек, и перед нами живой человек: мы уже видим его, ощущаем его дыханье. Можем размышлять о его возможном прошлом и будущем. Должен заметить, что, при та ком бережном обращении со словами, резко возрастает роль детали. Деталь должна сообщать читателю массу дополни тельной информации, которую автор словно оставляет за скоб ками, убежденный, что читатель его поймет. В нашем случае первая строчка — это грамотно выстроенная мизансцена, ко торую мы и видим, и — отчасти — домысливаем. Кроме ба тона, бутылки «Солнцедара», нехитрого инструмента могиль щика, мы представляем и самого героя: пожилого, молчали вого, много повидавшего на своем веку человека; кладбище, солнце над ним, нелегкий каждодневный труд «могильных дел» мастера и многое другое, что трудно определить слова- В основании каждого портрета Сорокажердьева — такие значимые детали. Они вносят в стихи жизнь. Это справедли во и для стихотворения о портном, который «был... близорук и однорук», однако, «отдыха не ведала рука: / / Мяла, шила, резала, стучала, / / и «бычок» потухший старика / / Прику рить за делом успевала», и для рыболова, «невозмутимого, как скала», с его снами о щуке, и для старика, что «ветер, кажется, дунь, / / Как травинка, надломится — белый, / / Бе-