Коржов, Д. В. "Родине моей многострадальной кланяюсь..." : (поэзия Владимира Сорокажердьева) / Дмитрий Коржов // Площадь Первоучителей : литературно-художественный и общественно-политический альманах / Мурм. орг. Союза писателей России, Администрация г. Мурманска, Мурм. гор. совет ; гл. ред. В. Тимофеев.

Дмитрий КОРЖОВ Самовара на вечер хватило вполне. Гимнастерку чинила, рубаху. Тишина. Но чуть слышно, как в чашках на дне Растворяется медленно сахар. ...Починила. И в лампе убавила свет. И глядела, как шагом тяжелым Он ходил и ходил, словно чувствовал след Или запах чего-то чужого... Он пишет не как очевидец, не как свидетель. Как рас сказчик чужой жизни, чужих историй. Поэтому так мало в его стихах о войне фронтовых реалий. И стихотворение об окоп ной жизни лишь одно — «Первая цигарка» — о молодом сол дате, что на дне окопа «неумело завернул цигарку». А потом, уж е после боя, раненый, на носилках «просил, разглядывая небо: «Дайте затянуться напоследок». Так и не научился ку рить солдат, так и ушел из жизни некурящим. Хороши его портреты ветеранов, с ними-то автор мог быть знаком. Это и киномеханик Санька, который крутит кино в сельском клубе, а «чуть заест, застонет он, замечется. / / Душа деревни, бывший фронтовик, — / / как будто бы судь ба всего Отечества вновь от него зависит в этот миг», и Пал Иванович Репях из стихотворения «Гимнастерка», что «с пе чи спрыгнул, словно с танка» и грозится вороне, что кружит в небе, «словно вражий самолет». Его «ветеран» и «незнако мец» из одноименных стихов столь ж е реальны и зримы. Неизменно ощутима связь таких стихов с сегодняшним днем. Эта связь естественна — потому, что мы о войне по мним, помним о том, каких усилий потребовала она от наше го народа, сколько жизней унесла. Как незаживающие раны до сей поры сохранила родная земля следы той страшной бойни, и пусть «травой притоплена траншея», но она еще хо рошо видна в стороне от сжатой пшеницы и «конца ей не ви дать». Ну а кедры — те, что растут у Западной Лицы с 1944-го в том месте, где были остановлены егеря Дитля? Они, как считает поэт, живое свидетельство тому, что произошло здесь более полувека назад: отец прислал из дома солдату кедро вые орешки. Солдат-сибиряк погиб, а дары сибирской тайги остались в Кольской земле, той, что «брала кровавым ртом