Коржов, Д. В. Несмиренный живописец : [роман-биография] / Дмитрий Коржов. - Мурманск : Дроздов-на-Мурмане, 2018. - 270, [1] с. : ил., портр., факс.

258 Дмитрий Коржов Но воля-то нам его была известна и без завещания - прочитайте хотя бы стихотворение «Сыновьям» - там это желание высказано четко и недвусмысленно. Когда мы нашли завещание, там было на­ писано: «Вообще-то меня нужно похоронить на родине, но, если не сможете, то - хоть под кустом...». Вот так. У него не было уве­ ренности в том, что его наследники окажутся достойны высказан­ ной им сверхзадачи. Он был готов и к нашей слабости. Слава Богу, нам хватило сил и ума не поддастся ей__В 86-м году умер мой дед. Почувствовал, что настает смертный час, и сам себе сделал крово­ пускание - врач потом говорил, что это продлило ему жизнь на не­ сколько часов. Он лежал слабый, но был в сознании, и бабушка ему сказала: «Ты что за время-то выбрал? Распута! Кто в это время при­ едет?». Он сказал очень просто: «Все приедут...» Для меня - то, что происходит сейчас, Поморский ход, - воплощение тех слов. Все, кто должен, те приедут. Для этих людей - для вас - это не прихоть, не развлечение, но исполнение внутреннего долга... Итак, решение семьи - хоронить в Сёмже. Но как? До Сёмжи и живому-то добраться не так легко, а уж мертвому... Но Маслов есть Маслов. Он и здесь помог - его имя, память о нем, долг перед ним. Доставить тело умершего писателя в его родную умершую деревню удалось благодаря пограничникам. Виталий Маслов по­ следний раз летел домой на пограничном самолете - спецбортом. Но сначала было прощание - сначала в областной филармо­ нии, куда, кажется, 13 декабря пришел весь город. А потом - в се­ мье, в мурманской квартире - об этом попросили сыновья, Олег и Евгений. Так заведено у поморов, перед последней дорогой по­ бывать в своем доме. А потом было решено оставить катафалк на причале у борта атомохода «Ленин». Так нежданно случилось у Виталия Семенови­ ча еще одно, последнее прощание - с кораблем, которому он от­ дал, наверное, лучшие годы жизни. Такая вышла у писателя-моряка последняя вахта... 3, Сбылось не всё, но многое Кросото русского оружия Путь долог... От бравого курсанта мореходки до бывалого моряка-перволенинца, одного из тех, кто завоевывал славу рус­